Именем Святой инквизиции

Backward, upside down and inside out.

Она закрывала своей грудью уже мертвое, но все еще истекающее теплой кровью тело. В ушах навязчиво, повторяясь и не смолкая на минуту, звучал предсмертный хрип и последний вздох – все, что успел произнести человек, который был ей безмерно дорог перед тем, как уйти навсегда. Он был послан убить ее, но в самый последний момент...

                                                                                          ***

 - Нам нужно бежать. – его взгляд наполнен уверенностью, а тон настолько решителен, что по спине бегут тревожные мурашки. – Быстро.

Он ворвался в ее дом мгновение назад, едва не сорвав с петель вечно незапертую дверь, и теперь стоял, шальным взглядом вперившись в миниатюрный силуэт, скрытый за полупрозрачной бумажной ширмой.

- Куда? – девушка стояла на небольшой табуретке и неторопливо развешивала пучки трав под потолком, – От кого?

Она не ждала гостей, но приходу этого человека не удивилась нисколько. Вот уже десяток лет разменяла их крепкая, граничащая с чем-то большим, дружба, а всем известно, что в таких случаях личное пространство не имеет, ровным счетом, никакого значения. Она лечила его раны и помогала найти ответы на любые вопросы, а он защищал ее от недоброжелателей и преследования инквизиции. В конце концов, век нынче был неспокойный – любую хоть сколько-то сведущую в той или иной науке девушку могли схватить в собственном доме и бросить на костер, перед этим изрядно поглумившись над ней. Прикрывались эти «люди», как ни глупо, самыми благими намерениями – стремлением спасти «запутавшихся бедняжек» от страданий в Аду и греха раскаянием и священным «очищающим» огнем. Именно поэтому ей нужна была защита, тем более, того, кто и сам причастен (хоть и из чистого вида случайности) к темным делам «слуг господних».

 - У меня новое поручение, - в упавшем голосе слышалось столько звенящей вины, что рыжая, ощутив легкий укол любопытства и волнения, слезла с табуретки, наконец, вышла из-за ширмы и остановилась прямо напротив темноволосого молодого мужчины. – Обещают огромные деньги.

- Ох... Ты знаешь, каково мое отношение к твоему ремеслу, – и без того тонкие губы поджаты, руки комкают край передника – если бы он мог ощущать ее ауру, ему было бы, минимум, некомфортно, – Но зачем бежать? Ты, вроде, уже обвыкся, да и нам...