«Когда настанут сумерки, где мне тебя искать?»

Предыстория.

Однажды два мальчика
встретились на берегу у реки, как потом оказалось они были ровесниками. Одного звали — Хаширама, а второго — Мадара. Каждый день они встречались, кидали друг другу «блинчики» по воде, тренировались, и просто мечтали. В общем им всегда было чем заняться.

***
И вот наступил новый день, и вот мальчики снова встретились. Как только их взгляды пересекались, и единственной преградой между ними была — река, они кидали друг другу камни по воде — это и было их приветствием. Часто получалось так, что камень Мадары не долетал до противоположного берега. Он очень злился, и ссылался на «плохой» камень. Хаширама всегда смеялся, что ещё больше злило Учиху.
— Хах, твой даже до середины не долетел. Опять это не ты, а камень виноват?
— О боже, заткнись! Лучше помоги найти мне нормальный.
Хаширама перебежал на тот берег, и вот они уже вдвоём ищут идеальный камень для «блинчиков». Пока Мадара усердно искал, Сенджу не очень-то и старался помочь другу. Облокотившись на свою ладонь неохотно перебирал рядом лежащие камни. Но при этом пристально смотрел на то, как это делает сидящий в метре от него брюнет. Спустя пять минут молчания Хаширама заговорил: — Мадара, можно тебя спросить?
— Что тебе надо? — произнес так раздраженно, но от своих поисков отвлекся. — Я весь во внимании.
— Ты когда-нибудь целовался?
Ответ не заставил себя долго ждать.
— Ты дебил? Нет конечно. Когда мне и с кем целоваться?
— Ну не знаю... Ты же такой весь красивый, я думал, что у тебя там хоть одна, но всё же поклонница найдётся.
— Поклонница? Красивый? Ты точно дебил, — лицо Мадары покрылось лёгким, но весьма заметным румянцем. Он отвернулся, чтобы от взгляда Сенджу ещё больше не залиться краской.
— Ну да, ты — красивый.
Хаширама ещё ближе пододвинулся к брюнету, обеими руками повернул его лицо в свою сторону, и начал перечислять: — У тебя красивые, выразительные глаза в цвет твоего чёрно-синего кимоно, белая, почти бархатная кожа, худые запястья, когда я впервые тебя увидел подумал, что ты какая-то девка, но ты — пацан, и знаешь, меня это мало волнует.
«Белая, почти бархатная кожа» стала красной, Учиха пытался убрать своими дрожащими руками ладони шатена от своего лица. Он начал жалобно мычать, смотря снизу вверх на него.
— Пусти меня, тупой Сенджу, — он говорил это так, будто вот-вот расплачется.
— Мадара, прости, но я очень хочу это сделать.
— Сделать что? Подожди, не...
Хаширама уже был в сантиметре от его губ, но внезапно застыл. «Я и подумать не мог, что он может состроить такое выражение лица». В то время как Учиха дрожал так, что чуть ли не терял сознание. Горячее дыхание шатена, которое он ощущал у себя на губах сводило его с ума