С мыслями о тебе

1

Просыпаться каждое утро с мыслями, что сегодня будет действительно лучше — заслуживает уважения, но почему-то каждый день становится всё хуже и хуже, и непонятно почему. Вставая с кровати в семь утра, идёшь в ванную, чтобы умыться или принять душ, но горячую воду отключают. Потом кипятишь воду в чайнике и когда завариваешь любимый чёрный чай, половина кипятка проливается на руку, больно обжигая её.
Надеваешь проклятую школьную форму, напяливая вместо пиджака безразмерный свитер, который свисает чуть ли не до колен, чтобы спрятать лишний вес и пухлые ляжки. Последней вещью, которая оказывается на лице — очки. Дорогие очки в чёрной толстой оправе, которая держится на аккуратном носике.

Пак Чимин слишком любил людей, был слишком добрым, но почему-то его невзлюбили ещё с начала года, когда он только-только пришёл в класс, делая неуверенный шаг и широко улыбаясь будущим одноклассникам. Они смотрели косо, особенно омеги, от которых Паку, как раз и доставалось, и с первой же недели пытались задеть парня тем, что у него «жирная задница», «толстые ляжки» и «пиздец, какие отвратительные щеки». Чимин ничего не отвечал, лишь с каждым днем становился всё более замкнутым, но продолжал улыбаться им всем, поздравлял каждого с днем рождения, давал списать домашку и почему-то не мог держать на злых подростков зла. Он считал их глупыми, непонимающими всего, что они делают. Дети же.

Каждую перемену он читал книжку, поедая или фрукты, или овощи, и каждый раз погружался в чтение до того момента, пока какой-нибудь очередной задира не подходил к нему и не вырывал из его рук самое дорогое, что у него было.

— «Материя и память», — пропищал омега, кривясь и с какой-то неприязнью открывая книгу. — «Если оно — материя, оно составляет часть материального мира, а следовательно, материальный мир существует вокруг него или вне его… а так как, согласно допущению, это образ одного только моего тела, то было бы нелепо пытаться вывести из него образ всей вселенной… и другие предметы…». Что за хуйню ты читаешь, а? — омега, прочитав отрывок из книги, посмотрел на нахмурившегося Чимина, который боялся сказать и слово. Его всякий раз потряхивало от злости, когда кто-то трогал его книги. Ему было без разницы на вещи, на рюкзак, только очки и книги были неприкосновенностью для остальных. Так воспитали. — Ты точно ебанутый.

Парень противно загоготал и швырнул книгу обратно Паку, не задумываясь о том, что уголок переплёта попал почти в глаз, задевая место под бровью. Омега, шикнув, почувствовав, как ранка защипала, но не обратил внимания и взял книгу опять в руки, протерев ладонью корешок. Шёл уже второй месяц обучения и омега понимал, что все его мирные устои, убеждения пацифиста и доброго человека, давно расшатаны и на их место приходит раздражение и некая злость, от которой кровь в жилах начинает потихоньку закипать. Ладно, они его не уважают — чем литература виновата? Тем, что ты ограниченный, или тупой?