Маленькое чудо

Возраст не помеха,когда хочется смеха

– Чонгука, я старый? – битый час ныл Чимин, порядком надоедая работающему Чонгуку. Альфа сидел за столом в своем рабочем домашнем кабинете и разбирал бумаги, подписывая некоторые. Чим валялся на кожаном мини-диванчике у стенки, свесив голову с края и смотря на мужа. – Чонгукаа...

– Блять, Чимин! – бесится младший, откидывая папку и поднимаясь с места. Чим тут же сглатывает и принимает сидячее положение, смотря на альфу во все глаза.  – Кто тебе такое сказал?

– Тэхена, – обиженно поджимает губы омега, наблюдая, как Чонгук приближается, медленно расстегивая пуговицы своей рубашки. Омега завороженно следит, облизывая вдруг пересохшие губы.

– Когда? – хмурится младший, нависая над сидящим мужем.

– Сегодня, когда я позвонил узнать о его течке...

– Что ты ему сказал? – альфа проводит пальцем по нижней губе мужа и улыбается.

– Чтобы он домой на это время вернулся, – бубнит Чим, – Нефиг ему в таком возрасте проводить сложный период вместе с альфой. Вдруг они в порыве страсти забудутся, а нянчится я пока не готов.

– А он что? – альфа упорно сдерживает смешок, кусая губы.

– Он ответил, что я старый и ничего не понимающий, – хмурится омега. – Будто у меня не бывает течек, ага.

– Вот именно, – смеется Чон, – Ты должен прекрасно понимать, что бывает с омегой, когда он без альфы в такое время.

– Но он же еще ребенок! – возмущается Чимин и вздрагивает, когда горячие губы касаются его шеи. Чонгук медленно стягивает домашнюю футболку Чимина и откидывает ее в сторону, укладывая мужа и нависая сверху.

– Мы это уже проходили, – шепчет он, покрывая подтянутое тело мужа поцелуями. Время идет, а Чимин все не меняется, продолжая так же упорно следить за своим внешним видом.

– А ты с Хосоком поговорил? – задает контратакующий вопрос старший, плавясь под руками Чонгука.

– Эм... Нет, – отвечает тот и прикусывает сосок омеги, оттягивая его и заглядывая в глаза Чимина. Тот резко брыкается и выползает из-под мужа, упираясь в его неприкрытую рубашкой грудь.

– Что? Как это? – бузит старший и не дает себя поцеловать. – Вот пока с ним не поговоришь, ко мне не прикасайся!

– Ну Чиминни, – тянет Чон и все же притягивает к себе омегу, усаживаясь на диван и усаживая мужа сверху. – Не будь старым занудой.

Чимин задыхается от возмущения, наблюдая как губы младшего растягиваются в наглой ухмылке. Он хочет возмутиться, но теплые губы альфы не позволяют, завлекая в страстный и требовательный поцелуй. Омега тихо стонет и сдается, выгибаясь от возбуждающих прикосновений. Чонгук, не теряя времени, ласкает податливо тело руками, стягивая штаны с мужа.

– Ты поговорить хот... – замирает Юнги, открыв дверь в кабинет отца. Чимин аж подпрыгивает на Чонгуке, и пытается вскочить, но тот не дает, крепко удерживая на месте.

Младший альфа оценивающим взглядом смотрит на родителей и, шагнув назад, захлопывает дверь, будто не он сейчас застукал родителей.

– Блять, – выдыхает Чимин и обиженно смотрит на ржущего мужа. – Ну че ты смеешься?!

– Почувствовал себя Хосоком, которого ты застукал с Тэхеном, – не может успокоиться альфа, откинув голову на спинку дивана.

– Дверь закрывать научитесь! – доносится крик из коридора, смеша Чонгука еще больше. Пока младший сотрясает воздух, Чимин поджимает губы и понимает, что момент благополучно испорчен.

– Вот всегда он такой, – ноет старший, поднимаясь с колен мужа. – Явно в тебя пошел.

– Хэй, куда собрался? – кое-как успокоившись, интересуется альфа и хватает растерянного мужа за руку, повалив обратно на диванчик. Гук наклоняется к уху омеги и томно шепчет, стягивая с того боксеры. – Мы еще не закончили...

– Чонгукаа, – стонет Чимин и выгибается, раздвигая перед мужем ноги. – Но Юнги...

– Он уже ушел, – ухмыляется младший и накрывает пухлые губы, вовлекая Чимина в жаркий поцелуй.

Юнги давится бутербродом, когда с верхнего этажа доносится протяжный стон. Парень прислушивается к звукам и проталкивает вставший комом кусок дальше, стуча кулаком по груди.

– Вот же ж, – дергается он и хватает на ходу сок, направляясь к выходу. – Совсем совесть потеряли, – бубнит альфа, натягивая джорданы.

– Я ушел, – кричит парень, но тут же сплевывает, понимая, что родители его навряд ли услышали. – Почти пенсионеры, а все не натрахались.

Недовольно бурча под нос, жалуется парень и громко хлопает входной дверью, покидая этот дом похоти и разврата. А со второго этажа слышатся стук спинки дивана о стену и громкие стоны Чимина.