«Избегай меня.»|18+| (РЕДАКТИРУЕТСЯ)

|Психиатрическая больница №6|

   В наше время психические отклонения встречаются едва ли у каждого второго. Не всегда болезнь имеет яркие клинические проявления. У человека, подверженного психологическим расстройством, появляются абсурдные идеи, он неадекватно мыслит и ведёт себя, неправильно реагирует на различные события.

Таким стал и я.

   Нет-нет-нет, я конечно отрицаю такой исход событий, но это утверждают они — гнилые морды, сидящие в своих кабинетах.
Мои воспоминания слишком расплывчаты, чтобы их разобрать. Помню лишь детство, несколько ярких событий подросткового возраста, и всё от момента моего пробуждения, которое произошло несколько часов назад.
   Стою в душной комнате, кажется, что вот-вот задохнусь. Все что сейчас меня окружает — ржавая железная кровать с одеялом, на котором красуется большое жёлтое пятно посередине и белая тумба, у которой в некоторых местах отошла краска. Даже боюсь представить сколько пациентов уже обмочились на этой кровати, а может и ещё хуже...
   Мои мысли прерывает стук, за которым следует открытие двери. И в проёме появляется маленькое, но точно не худощавое тело.

— Коул, прошу Вас пройти со мной на осмотр, — это какая-то девчонка, хотя нет, не девчонка, ей лет тридцать на мой взгляд, её внешность не даёт особого блеска в глазах. Скорее я даже почувствовал отвращение, взглянув на её лицо.

   Правая щека сморщена, как у пожилого человека. Наверное это... шрам от ожога? Стоило опустить глаза чуть ниже, я беззвучно ахаю. Шрам не останавливается на одной щеке, половина её шеи усыпана бугорками. Возможно это не конец, что если её тело полностью такое?! Я вздрагиваю внутри себя и смотрю в глаза. Она замечает, отводит взгляд в сторону, но не шевелится. Я сажусь на край кровати, свесив ноги.

— Один вопрос, — поднимаю указательный палец вверх, дабы утверждая.
— Конечно, — она стоит около двери, придерживая её одной рукой.
— Может ли Вас заменить кто-то другой? Просто тошнит, — произношу это однотонно, смирив её равнодушным взглядом и очерчиваю в воздухе границы её тела рукой. Возможно это звучит грубо, но мне плевать на её жизнь, как и ей на мою.

    Потихоньку встаю, холод проходит по моим босым ногам. Бр-р! Одеваю на одну ногу тапок, другого не оказывается рядом, опустившись на колени, тянусь за прячущимся под кроватью беглецом. Отряхиваюсь. Кажется весь пол в каком-то песке. Вот чёрт!
    Медсестра стоит с круглыми глазами. Скулы её стали отчётливей, а одна рука сжалась в кулак.

— Ну уж знаете, придётся Вам терпеть, — выплёвывает она, наверное думая, что это как-то шелохнёт мои чувства или заденет их. Наивная.

    Выйдя из моей, так скажем, комнаты, мы направляемся по длинному коридору. Лампы здесь дерьмовые. Мелькают, не давая сфокусировать зрение. Это ещё больше раздражает меня. На каждой двери висят какие-то таблички. Как я понимаю, в них написаны наши истории болезни, то по каким причинам мы сюда попали. На своей же я успел заметить только: «ДРИ». Ещё бы знать как это расшифровать.
    В каждой палате по одному пациенту. Замечаю это, когда почти каждый больной смотрит из небольшого окна с решётками, проделанного в дверях. Одиночное нахождение в палатах даёт более-менее тишину в больнице, хотя некоторые из безумцев и без компании орут, как резаные. От некоторых дверей исходят всхлипы, крики о помощи, молитвы, а некоторые и вовсе говорят на непонятных языках. Все эти звуки вызывают неприятный зуд по коже. Иду, смотря в пол.

— Мне блевать хочется от этой тишины.
— Я не должна с Вами вести переговоры, — девушка держит меня под руку, это слишком странно, ведь если бы я хотел сбежать, одолел бы её в два счёта.
— Имя хотя бы произнесла своё, — закатываю глаза от её правильности.
— Клементина, — быстро проговаривает, всё также смотря вперёд.
— Милосердная значит, — подмечаю, хотя и не верю во все эти «значения имён». Кто вообще может вестись на всю эту хрень?!
— Ох-х, нет, оно мне вовсе не подходит, я хладнокровная бестия, — она произносит это с каким-то сарказмом.
— Убиваешь психов? — поддаюсь смеху. Она слишком странная!

— Хуже... — её стеклянно серые глаза устремились на меня, — провожу токовую терапию, — только ей стоило улыбнуться, как я замечаю щель между её передних зубов. Это так убого выглядит! Теперь всё сложилось: токовая терапия и её ужасная улыбка. Я понятия не имею, что происходит на этой процедуре, но звучит хреново.

    Она останавливает меня возле одной из дверей, где таблички нет. Стучит, всё так же держа под руку. Из кабинета доносится жёсткий женский голос. Пройдя в кабинет, я сажусь на скамью, около стенки. Клементина же примостилась рядом с престарелой женщиной, порядочно ей улыбнувшись и сверкая своей щелью между зубов. Боже, да она мне теперь в долбанных кошмарах будет сниться!

— Как зовут? — проговаривает старушка, перебирая стопку каких-то папок.

— Джеймс Коул, двадцать семь лет, — произносит Клементия.