Родные чувства

Глава 5

  Они уложили отца на диван в гостиной, не смогли дотащить до комнаты родителей: Юля вообще боялась подходить к нему, а в одиночку Дима не мог унести такую тушу до кровати. С виду мужчина не испытывал какой-либо боли после удара вазой: спал даже вприхрапочку, слюни текли изо рта. Дима уделял весь оставшийся день сестре, пытаясь отвлечь ее от перенесённого шока, поддержать и просто быть рядом. Закрывшись в своей общей комнате, они пообщались, после чего Юля показала парню свои рисунки, он помог ей с домашним заданием, Дима даже согласился посмотреть ее любимый мультик (хотя мультики никогда не нравились ему). Ему было до того жалко свою сестру, что ни в чем не мог ей отказать.

  «Бедная, как мне её жалко», — с огорчением думал парень, видя синяки на запястьях девочки.

  Вечером Мария вернулась с работы и обомлела, когда увидела Диму и Юлю. Никаких слов не потребовалось ей, чтобы понять, что случилось с ее детьми. Несмотря на это Дима доложил маме абсолютно все, никоим образом не защищая отца, а наоборот — желая избавиться от него и этих мучений навсегда. Он уже не помнит, когда в последний раз говорил, что любит папу, когда думал о том, что он такой достойный отец и хочет быть таким же.

  А терпение Марии лопнуло, растрескалось в эти секунды. Ей было всё равно, что сделает с ней муж, главное, чтобы дети были целы и живы. Женщина помогла сыну обработать раны: его нос получил сильный ушиб, отёк, покраснел и долгое время безумно болел.

— Мой бедный мальчик, что он наделал... — бормотала она со слезами на глазах, прикладывая мокрую вату к носу Димы.

— Мам, все пройдёт, — уверял парень, видя разбитое сердце в её взгляде, хотя тут же шикнул от боли, когда мама в очередной раз обработала рану перекисью водорода. — Мам, знаешь... мне кажется, папа не должен с нами больше находиться. Он причинил вред Юле, моей сестре и его дочери. Он свихнулся, мам.

— Я знаю... — женщина горько вздохнула и с усталостью и бессилием приложила пальцы к свои воскам, опустив голову.

— Это не отец, это тиран. Мам, он не может...

— Я знаю, Дима, — повторила Мария, и слезы скатились по ее щекам. — Я думала, когда-нибудь он образумится. Он ведь никогда не был таким, не был, Дим... Что на него нашло? Что? Я не знаю...