Other story

Глава 3

- Да­зай, там па­рень нем­но­го млад­ше те­бя, ты дол­жен дос­та­вить его сю­да це­лым и нев­ре­димым, но будь ос­то­рожен, он об­ла­да­ет очень мощ­ным да­ром! - пос­лы­шал­ся го­лос на дру­гом кон­це про­вода.

Оса­му ни­чего не от­ве­тил, лишь как-то слег­ка по су­мас­шедше­му улы­ба­ясь и пря­ча те­лефон в кар­ман, при­гото­вил­ся к бит­ве.

- Ну да­вай по­иг­ра­ем... Аку­тага­ва...

***

- А-аку­тага­ва... - про­шеп­тал дет­ский го­лос де­воч­ки. - Брось нас... З-здесь... Мы всё рав­но бу­дем... Лиш-ш-ним гру­зом... Для те­бя...

- Гин, не смей го­ворить так... Я спа­су те­бя... - по ще­ке маль­чи­ка про­кати­лась сле­за. - П-по­чему мы всег­да стра­да­ем? По­чему это про­ис­хо­дит имен­но с на­ми? С то­бой... - Рю­нос­ке очень гром­ко ды­шал, всхли­пывал, он хо­тел по­мочь сво­ей ма­лень­кой и без­за­щит­ной сес­трён­ке, но не мог, он то­же ра­нен. Пусть ра­на не та­кая серь­ёз­ная и опас­ная для жиз­ни, как у Гин, но ему то­же боль­но и тя­жело сей­час, нес­мотря на то, что от­не­кива­ет­ся на все воп­ро­сы сес­тры о его ра­не.

Сес­тра, единс­твен­ная родс­твен­ная ду­ша уми­ра­ет у не­го на гла­зах, а он ни­чем не мо­жет по­мочь, кро­ме то­го, как вре­мен­но дер­жать за­щит­ный барь­ер, бла­года­ря сво­ей спо­соб­ности. Боль­шую часть их дру­зей уби­ли. Прос­то взя­ли и без­душно расс­тре­ляли. Как мож­но быть та­кими чёрс­твы­ми? Не­уже­ли вам не жал­ко бед­ных де­тей? Не стыд­но стре­лять и про­делы­вать ды­ры в их ма­лень­ких, хруп­ких, оди­ноких и ни­кому не нуж­ных те­лах? Нет? Как мож­но... Как так мож­но? Не­уже­ли не хо­чет­ся зап­ла­кать, опус­тить ружьё, смот­ря в эти, ка­залось бы, пус­тые, но и од­новре­мен­но пол­ные стра­ха гла­за? Нет? Ка­кие же вы бес­чувс­твен­ные тва­ри!

У Аку­тага­вы в сер­дце на­копи­лось столь­ко бо­ли. Его столь­ко раз об­зы­вали монс­тром, без­душным, де­моном, сы­ном са­мого Са­таны. Но по­чему? Он прос­то не по­казы­вал сво­их ис­тинных чувств. Он всег­да дер­жал их внут­ри, де­лая из се­бя че­лове­ка, ко­торо­му пле­вать на ос­таль­ных с вы­сокой ко­локоль­ни. Он ду­мал так бу­дет лег­че жить. С мас­кой бес­чувс­твен­но­го на ли­це. Как же он оши­бал­ся. И с каж­дым го­дом этих чувств ста­новит­ся всё боль­ше и боль­ше и из-за это­го в ду­ше, в сер­дце на­копи­лось столь­ко лиш­не­го гру­за. И сей­час, в этот са­мый мо­мент, ког­да его сес­тра уми­ра­ет и его за­щита вот-вот спа­дёт, он по­нима­ет, как он не­нави­дит лю­дей, как жаж­дет их смер­ти. Он по­нима­ет, что он то­же ста­нет убий­цей и на его пле­чи ля­жет ог­ромный грех. Ну и пусть. Пусть. Они ведь уби­ва­ют, они зас­тавля­ют дру­гих лю­дей стра­дать. А он...