Зеркала в Хеллоуин

Хеллоуин

ㅤㅤХосок когда-то давно из хрипящего радио в потрёпанном такси услышал, что в хеллоуин, в беспросветную полночь, ни в коем случае нельзя смотреть в зеркала, если дорога жизнь.

ㅤㅤЭти посеребрённые блестящие стекляшки – проводники для заблудших демонских душ, которые так жаждут попасть в мир живых. Но им нужен помощник, за чьи хрупкие плечи можно зацепиться острыми чернильными когтями, карабкаясь из жаркого ада.

ㅤㅤА Хосок законченный альтруист с плечами чуть крепче среднего. Хосок думает, почему бы и нет. Хосок ждёт праздника и веселья.

ㅤㅤЧонгук за два дня до хеллоуина увязывается праздновать вместе с ним – с усмешкой бьёт себя в грудь, что не страшно ни капли, а тридцать первого притаскивает с собой три весело звенящие друг о друга бутылки ликёра и заспанного Юнги.

ㅤㅤ— Чур не спать всю ночь и вызывать демонов, — резво скидывает поистасканные кроссовки, а после на всех парах летит к скрипучему серому дивану.

ㅤㅤ— Ты для этого спать днём лёг?

ㅤㅤ— Я мог и просто так лечь, отвяжись, — Юнги цокает, обозлённым взглядом стреляя в хихикающего в коридоре Чонгука.

ㅤㅤВ каждом по два куска пресного тыквенного пирога из старой пекарни за домом и по бутылке горячящего ликёра.

ㅤㅤХосок сидит на холодном полу из серой плитки возле часов на электрической духовке, считая минуты до полуночи, чтобы после, путаясь в ногах, забежать в гостиную и снести всех на пол нещадным ураганом.

ㅤㅤ— Всё, пошли пялить в это зеркало, две минуты осталось, — толкает обоих в спину, пропихивая к огромному шифоньеру с зеркалом на нём во всю стену.

ㅤㅤПять минут полупьяных смешков и кривляний в блестящие отражения покрасневших лиц на зеркальной поерхности плавно сменяются поверхностной усталостью и скукой.

ㅤㅤ— Я думал, будет повеселее. Хосок, мы тебе больше никогда не поверим. Ты говорил, что из зеркала демоны полезут. И где? — Юнги раздосадованно топает по полу босой ногой, при повороте на сорок пять скрипя бледной кожей по плитке.

ㅤㅤ— Пляска демонов только начинается, — Хосок понижает голос на несколько пугающих тонов, на что Чонгук прыскает в ладонь со смеху и опирается на хосоково плечо.

ㅤㅤ— И что они нам спляшут? — помутневшим от алкоголя взглядом он следит за отражением чужих лиц.

ㅤㅤ— Макабр, — хосоковы ладони вдруг с глухим шлепком по ткани тёплых свитеров падают на талии парней.

ㅤㅤ— Охуеть.

ㅤㅤУ Хосока лицо идёт десятками кровоточащих трещин, которые от его пугающей несуразной улыбки расползаются всё дальше. Глаза наливаются чернилами, помешанными на артериальной крови. А кожа стремительно теряет медово-розовый оттенок, превращаясь в белый надтреснутый мрамор, полированный страхами замерших в давлении спёртого воздуха Чонгука и Юнги.

ㅤㅤ— Ну что, пляшем?