Заповедь

2.

Когда Юнги заявил, что берёт отпуск, Чонгук обрадовался. Ну а как иначе? В город наконец-то пришла хорошая тёплая погода. На учёбе в последнее время не было таких завалов, как до этого. В голове у парня тут же нарисовался целый список дел, которые можно будет сделать вместе. Начиная банальным «сходить до магазина» и заканчивая прогулками по кафе и паркам. Не то чтобы Чонгук был романтиком. Он не мечтал держаться за руки или обмениваться украдкой поцелуями. Всё, что ему нужно было - Юнги рядом. Видеть его живым и здоровым, в непорванной одежде и без лишних пятен, напоминающих извёстку и кровь. - Я пока на работу устроился, - сообщил за завтраком Юнги, присёрбывая кофе. - Продавцом в музыкальном магазине. Относительная тишина и спокойствие, никакой лишней нагрузки. Можно самому ставить музыку и дремать, когда нет клиентов. И за всё это платят деньги. Мечта, а не работа. Пусть сумма денег и не сравнится с той, что я получаю за заказы. Чонгука деньги не волновали. Пару секунд обижаясь про себя на мужчину, что всё решил за двоих, Чонгук расслабился. У Юнги не так давно были травмированы рёбра, и вся внешняя сторона бедра правой ноги представляла собой огромный болезненный лилово-чёрный синяк. Последствия неудачного прыжка с очередной крыши. Юнги нужен был покой, чтобы оклематься и дать организму отдохнуть. И если Мин не желал сидеть дома, Чонгук не мог его в этом упрекать. В конце концов, сам он продолжал учиться и пропускать занятия никак не мог. Да и подработка никуда не делась. Собственно, с подработки-то всё и началось. Чонгук никогда бы не подумал, что Юнги ревнивый. Мысли об их отношениях и попытки взглянуть на всё со стороны никогда не посещали его голову. Чонгук знал, что их отношения не совсем нормальные, потому что они оба мужчины, и кому-то это определённо встало бы костью в горле. Помимо этого знал он и о том, что они с Юнги оба немного больные на голову. Юнги - потому что убивает за деньги. Чонгук - потому что любит его такого, в крови по уши, и при этом постепенно обзаводится лёгкой формой паранойи, связанной непосредственно с мужчиной. Но никогда голову не посещали мысли об измене, желание сунуть свой нос в чужое личное, узнать что-то о друзьях, «коллегах» или ещё ком-то, кто мог бы быть близок Юнги. Чонгук знал, такие люди есть, но они его не волновали. Он любил Юнги и встречался с Юнги - это всё, что ему было нужно. - Пока, Чонгукки, - прощебетала Джихё. И поцеловала в щёку. Ничего такого в этом жесте не было. Джихё вообще всех целовала в щёки. То ли её причуда, то ли веяние запада. Хорошо хоть, что клиентов не расцеловывала, а то управляющий кафе с неё бы шкуру содрал. Управляющего она тоже не целовала - инстинкт самосохранения. Местные официантки любили шутить, что потому-то тот и бесится из-за этой привычки Джихё. Взмахнув рукой на прощание, девушка поспешила к остановке, заметив свой подъезжающий автобус. Чонгук же направился в свою сторону, закидывая рюкзак за спину. И непроизвольно вскрикнул, когда его резко дёрнули за руку, затаскивая в узкую подворотню, ведущую к заднему дворику кафе. Страх на мгновение заполонил сознание, но после в голове зазвучали чёткие инструкции знакомым жёстким голосом. Юнги учил парня самообороне, поэтому самообладание тот восстановил быстро. Помимо этого Чонгук знал, что Мин должен встретить его с работы, и не желал, чтобы тот стал свидетелем этой сцены. Слишком светло для того, чтобы разбивать кому-то голову о стену. А Юнги обязательно бы это сделал с напавшим. Поэтому Чонгук ловко вывернулся, ударяя напавшему под рёбра локтём, подныривая под руку и уже занося ногу для удара, как... - Неплохо, Чонгукки. Знакомый запах сигарет, ментоловой жвачки и терпкого одеколона окутал со всех сторон. Чонгук опомниться не успел, как его вновь скрутили и прижали к стене, зажимая между ней и крепким телом. Пусть Юнги был ниже, пусть он казался более хрупким, но порой Чонгуку казалось, что Мин спокойно выстоит против двадцати человек, вооружённых битами, ножами и кастетами. - Хён, - облегчённо выдохнул Чонгук и чуть повернулся, а после напрягся и покраснел щеками. - Это у тебя в кармане пистолет? Или ты просто рад меня видеть? - Пистолет. - Ох... Юнги ухмыльнулся, медленно облизал губы под чуть жадным взглядом, а после подался назад, выпуская руки младшего из захвата. Потерев запястья, Чонгук развернулся и поправил рюкзак за спиной, а после окинул мужчину пристальным взглядом с ног до головы и нахмурился. - И надо было так пугать? Чёрт, я ударил тебя под рёбра. Всё нормально? Не то чтобы это как-то помогло бы или как-то прояснило ситуацию, ведь Чонгук не медик, но он всё равно подошёл к пожавшему плечами Юнги и задрал на нём толстовку, осматривая чуть торчащие из-за худобы рёбра и проводя по ним ладонью, отчего кожа вокруг тут же покрылась мурашками. - Что за девушка? Довольно миленькая, - обронил Юнги, когда они вышли из подворотни и направились в сторону метро. - Это Джихё. Она тоже работает в этом кафе. Устроилась за пару месяцев до меня. Обучала и помогала в первое время. Она неплохая. Добрая и отзывчивая, - честно ответил Чонгук. И остановился, оборачиваясь, когда запястье крепко сдавили удерживающие на месте пальцы. Юнги не выказывал раздражения, злости или ещё чего-то такого. Он просто смотрел так, что по спине пробежал холодок, а после едва слышно цокнул. - И часто эта «добрая и отзывчивая» тебя целует? Чонгук вскинул брови, а после шумно выдохнул и позволил себе улыбнуться. - Всегда на самом деле. Джихё всех целует. Нас всех в кафе, невзирая на пол, и друзей своих тоже. Ещё к ней как-то забежала компания однокурсников, и она всех их расцеловала в щёки. Кажется, это её способ проявить дружескую симпатию или вроде того. - Меня не волнует, кого ещё она целует. Меня волнует, что она целует тебя. - Ты... Ревнуешь? Чонгук спросил едва слышно, силком выпихивая из себя слова. Ревность Юнги казалась чем-то на грани фантастики. Чем-то мифическим, как единороги или вроде того. Ревность - проявление неуверенности в себе или в партнёре. Чонгук никогда не страдал таким, и Юнги тоже. Но когда щёки мужчины начали покрываться неровными алыми пятнами, выдающими его смущение и раздражение, Чонгук не сдержался и подался вперёд, крепко его обнимая и приглушённо смеясь в шею. Так глупо и даже немного обидно, возможно, но... Мило? - Ты серьёзно? Ты приревновал меня? - Прекрати смеяться, - фыркнул Юнги, опуская ладони на спину парня и оглаживая её сверху вниз. - Нет, ты серьёзно? - Не понимаю, чему ты так радуешься. Мы говорим о том, что ты принадлежишь мне, а я - чёртов собственник, помешанный на тебе и имеющий лицензию на убийство. - У тебя нет лицензии на убийство, хён. - Зато у меня есть пистолет, если ты забыл. Толкнувшись бёдрами вперёд, Юнги со смешком проследил за тем, как вспыхнувший лицом Чонгук тут же отскочил от него в сторону. И пусть в кармане действительно находился пистолет, что Чон не мог не понять по ощущению твёрдой жёсткой рукояти, его реакция на столь развязный жест всё равно забавляла. Но если младший и собирался возмутиться, то не успел. Схватив его за ворот толстовки, Юнги дёрнул парня на себя и впился в его губы развязным влажным поцелуем, от которого у Чонгука уже через несколько секунд ослабли колени, сбилось дыхание и повисла лёгкая пелена перед глазами. - Ты только мой, Чонгук. Помни об этом, - прошептал в его губы Юнги и отстранился. Осоловевшим взглядом смотря ему в спину, Чонгук не сразу пришёл в себя. А когда пришёл, тут же бросился следом, повисая на его плечах и шепча на ухо с едва сдерживаемой широкой улыбкой «ты тоже только мой, хён».

|End|