Pain

Часть24:мальчик

POV LISA
Так тяжело... Боль ощущается по всему телу... Тело ломит... Веки тяжелые и мне не хватает сил разлепить их. Тяжело... Но я должна постараться... Когда я еле разлепила глаза, сразу пожалела об этом. Я чуть не ослепла от такого яркого белого света. Щурясь, попыталась привыкнуть ко всему. Почему я сейчас в больнице? Что со мной произошло? Если я сама уберу капельницу, ничего же не будет? Да плевать. Вытащила иглу как можно осторожнее и почесала место прокола. Похоже у меня аллергия на то что мне вкололи. Еле подняла голову и осмотрела комнату.

POV AUTHOR

Лиса свисает поочередно ноги с больничной койки. Кафель холодный, по-этому она вздрагивает и инстинктивно поднимает ноги обратно. Но осознав что у нее под рукой нет ни тапочек, ни носков, устало вздыхает и пытается перетерпеть холод. Встает на ноги и сначала опирается о кровать. Когда голова уже не кружится, она медленным шагом идет к дивану. Подходит в плотную и ложится под боком у Чонгука . Она прижимается к нему, пытаясь согреться, ощутить его тепло. Крепко обнимает и хочет заснуть у него под боком. Но эти махинации не проходят незамеченными. Чонгук просыпается, но не спешит разлеплять глаза. Он обнимает Лису крепче и прижимает к себе. Вдыхает ее запах, она сейчас пахнет лекарствами, и он ощущает душевное спокойствие. Их обоих устраивает этот неудобный и маленький даже для одного Чонгука диван.
—Почему мы в больнице?—Лиса уже поняла что Чонгук проснулся.
—Ты не помнишь?
—Не совсем...
—Что последнее что ты помнишь?
—Мы были в том санатории, и легли спать. А проснулась я здесь...
—Какой день?
—Не знаю...
—Нет, в какой день легли спать?
—Аааа... Это был четверг. В пятницу мы должны были выехать... А какой сегодня день?
—Сегодня воскресенье, то есть уже понедельник... Встать сможешь?—Не дождавшись ответа, Чонгук меняет положение, оказываясь нависать сверху и встает с дивана. Она недоумевая смотрит на него, и ждет ответа на неозвученный вопрос. Как вдруг Чонгук берет ее на руки и ведет к кровати.—Там будет удобнее.—Поясняет он. Уложив ее на кровать, он не лезет под одеяло вместе с ней, а садится на стул возле кровати. Лиса решает не обращать на это внимание.
—Так почему я лежу тут?
—Когда мы ехали обратно, в нас врезался другой автомобиль. Тебя немного предавало, по-этому ты сейчас здесь...
—А?—Она инстинктивно хватается за живот, и ждет ответа на вопрос который и не надо озвучивать. Чонгук мается, а это уже плохо.—Нет-нет! Не говори этого!
—Лис...
—Неет! Прошу! Только не это!—Слезы катятся из глаз ручьем, у нее трясутся руки и истерика пробирается так неожиданно. Она ложится в позу эмбриона, обнимая свои колени. И продолжает плакать, ей надо выпустить это, все эти эмоции. У нее нет ни сил не желания кричать и метать все вокруг, она только тихо всхлипывает. Она не знает что теперь делать, и как жить дальше. Кровать прогибается под весом кого-то еще. И Лиса чувствует что он лег на кровать, и приобнял ее сзади. Она может разделить с ним боль... Его ладонь опускается на ее живот и начинает его поглаживать, напоминая о той ночи когда они легли спать, и проснулась она уже здесь. Она переворачивает и утыкается носом в грудь Чонгука, сжимает в кулачках его свитер, и пытается перестать плакать, пока он поглаживает ее по спине.
—Почему он нас наказывает? Мы же ничего плохого не сделали. В чем мы провенились?
—Лис...—Она смотрит на него выжидающе из под ресниц.—Один из них выжил...
—Выжил?
—Да. Он был постарше и еще они не делили одну проценту, так что доктора сделали все что могли.—Лиса начала плакать с новой силой.—Надеюсь это слезы счастья?
—Да, это потрясающа новость. Но...
—Я понимаю, наверное было бы легче если бы мы не знали...
—Наверное... Но мы знали... Так у нас будет мальчик?
—Да... Когда доктор говорил о твоем состоянии, он рассказал. Прости.
—Ничего. Теперь можем не гадать... А родители?
—Меня выкинуло из машины когда мы столкнулись. Доктора им все рассказали перед проведением операции. Согласовывали ход событии. Я проснулся под вечер, и отправил всех по домам. Хотел сам тебе рассказать. Ждал пока ты проснешься.