Под маской

1.

Саске захрипел, когда его, голого и связанного, толкнули на кровать; дрожь сотрясала все его тело. Из-за того, что руки были стянуты за спиной веревкой за запястья, он никак не мог смягчить падение. А ноги, перехваченные в лодыжках, мешали сменить позу на более удобную. Саске задыхался, легкие вздымались в попытке раздобыть воздух. Чужая рука все сильнее грубо вдавливала его голову в одеяло, что в сочетании с кляпом во рту затрудняло дыхание еще больше. Он ощутил, как стремительно голову охватила легкость, в ушах стоял гул от все нарастающего природного кайфа, когда кровь приливала к лицу, и это подводило его к абсолютной, блаженной эйфории.

Он пытался мычать от удовольствия, когда чужие зубы впивались в основание шеи, укусы, смещаясь на спину, снимали с нее напряжение, щипали и мяли кожу. Рука, которая до этого была запутана в волосах, легла на поясницу. Сильные пальцы начали ласкать и массировать мышцы, сводя все его попытки застонать на нет, поскольку кайф становился все интенсивнее от сочетания прикосновений к спине и все возрастающей нехватки воздуха. Пальцы мяли его спину, руки, ноги и напряженные мышцы ягодиц. Горячие руки сменялись еще более горячими, мягкими губами, распаляя его все больше и заставляя стонать, тереться бедрами об одеяло. Саске судорожно втянул носом воздух, когда его голову дернули вверх, чтобы он мог вдохнуть полной грудью, но движение было таким резким, что в нос попало совсем немного. Тут же, слишком быстро, его опять грубо впечатали в кровать. Времени, чтобы приспособиться к двум ворвавшимся пальцам, не было, когда они начали вдалбливаться в него, легко проскальзывая внутрь из-за слишком большого количества смазки. Пальцы чуть согнулись, приподнимая его выше. Все его тело трясло, он безуспешно пытался толкнуться назад, чтобы усилить трение. – Такой нуждающийся, – прошептали жарко ему на ухо. – Ты этого хочешь? – оба пальца исчезли, и их место тут же заняли три, трахая его безжалостно, жестко. Пот тек с него градом, и Саске надеялся, что он смоет хотя бы часть лишнего лубриканта с этих горячих пальцев. Словно прочитав его мысли, мужчина позади вытащил пальцы. Саске открыл глаза, но это не дало никакого результата. Он обругал себя за глупость – забыл, что на нем была повязка. Но даже так он слышал и ощущал, как человек стирает излишки геля о покрывало. И когда пальцы снова толкнулись внутрь, Саске изогнулся дугой над кроватью от этого восхитительного трения, нуждаясь в нем, как ни в чем на свете. Теперь эти пальцы, в тонком слое смазки и поэтому все еще скользкие, ощущались сильнее и грубее – именно так, как он и любил. Чувствовать, как они ощупывают его изнутри, заполняют его, было чистым блаженством. Они растягивали и давили, буквально вытаскивая, выдергивая из него удовольствие. Когда пальцы снова исчезли, Саске ощутил, как сдавило грудь. Он знал, что за этим последует. Застонал, когда его схватили за ноги и подтолкнули вверх, перетащили ближе к краю кровати поперек одеяла. Сердце забилось сильнее, когда он ощутил горячую шелковистую кожу чужого члена, приставленного к его анусу. Саске представил, как сократились мышцы мужчины, когда он шагнул ближе к кровати, готовый засадить ему по самые яйца. Тот толкнулся в него: медленно, нежно. Саске застонал в кляп, когда мужчина вошел до конца, болезненно растягивая его, оказываясь полностью укрытым внутри. Саске сжал ягодицы и захныкал, пытаясь выразить протест, когда человек наполовину вытащил член и сорвался на бешеный ритм. Он снова запустил руку ему в волосы, вдавливая лицо в матрац, и это было болезненно, поскольку мужчина толкал бедра вперед со всей возможной силой, врываясь в Саске. Человек схватился за веревку, связывающую его запястья, другой рукой и дернул их тела навстречу друг другу, толкаясь сильнее и быстрее. Стоны и хрипы наполнили комнату, когда он заговорил: – Жаль, что ты не видишь, как красиво мой член движется внутри тебя. Как сопротивляется твоя задница. Я знаю, что тебе нравится ощущать мой хер. Ощущать, как натягивается нежная бархатная кожа. Я знаю, тебе нравится мой вкус, когда я трахаю тебя в рот. Мы сделаем это в следующий раз. Мне нравится смотреть, как твои губы растягиваются, такие распухшие и израненные от того, что я с тобой делал. Голос становился резче и звучал все ближе к уху, так как человек навалился на него сверху, речь становилась грязнее, когда он начал рассказывать Саске, какая же сладкая у него задница и как хорошо он выглядел таким раскрасневшимся, пылающим от желания и развратным. Зубы снова впились ему в плечо, когда человек потянул за связанные запястья, другой рукой удерживая его бедра на месте. Рука на талии придавила его к кровати, вынуждая опустить ноги, и теперь его член терся об одеяло. Его тело не могло вынести больше. Ноги затряслись, когда он что есть сил толкнулся вперед, балансируя на грани оргазма. Он судорожно пытался вдохнуть через кляп, когда сорвался за эту грань и начал кончать, ощущая, как живот и одеяло заливает горячая сперма. Движение позади прекратилось. – Ты уже кончил? – спросил мужчина. Саске никак не показал, что слышал своего любовника, но это ничего не значило. Его грубо дернули назад, потянув за связанные руки. Спотыкаясь, он пытался встать, но вместо этого повалился на колени на кровать. Его тело трясло после оргазма, он слышал, как человек назвал его восхитительно ебабельным. Грудь судорожно вздымалась, он почувствовал, что его дом снова надрочил его опавший член до каменной твердости. Горячие потные пальцы начали скатывать что-то по промежности вниз, и Саске принялся трясти головой в знак протеста, когда понял, что происходит. Нет, нет, нет, повторял он про себя. Хотя он знал, что его порочный ум страстно желал этого. Кольцо на члене ощущалось как тиски. Его тело напряглось, когда раздался щелчок, и кольцо начало вибрировать. Саске заметался от переизбытка ощущений, его член был еще слишком чувствительным после минувшего оргазма. Было скорее больно, чем приятно, но все равно слишком много, и его член все продолжал сочиться смазкой. Он чувствовал, как она капает вниз с его скорее мягкого, чем твёрдого члена, и это сочетание означало, что все так и останется, пока человек позади не снимет кольцо и не даст ему нормально кончить. Руки грубо толкнули на спину. Он слепо посмотрел вверх, когда его ноги задрали в воздух и горячие ладони похотливо развели их в стороны. Он ощущал, как лодыжки колют пряди чужих волос, когда его любовник закидывал его связанные ступни себе за голову, теперь его ноги покоились у того на плечах. Саске сдвинул ступни, насколько это было возможно, чтобы веревки не слишком сильно впивались в шею. Ему приходилось удерживать свой вес на связанных руках, чтобы не сломать их под тяжестью собственного тела. То, что его ноги были задраны за голову другому человеку, облегчало задачу, поскольку так они не были зажаты, но руки все равно уже начали подрагивать от непривычного угла, под которым приходилось их держать, чтобы открыть доступ к телу. Его член запульсировал, когда послышался новый щелчок; вибрация усилилась, спина выгнулась дугой. Он хватал ртом воздух и стонал, пропитавшийся слюной кляп прижимался к губам. Мужчина, не теряя времени, начал по новой загонять в него свой член. Мощные бедра касались Саске при каждом толчке. Его поражало, что этот человек, такой сильный и уверенный в себе, тратит столько времени, чтобы доставить удовольствие его телу. Чужие руки, сейчас крепко сжимающие его ноги, казалось, были способны сломать его, если этот человек так решит. Или заставить его корчиться от удовольствия. Саске снова заскулил в кляп, когда мужчина огладил его член и стянул кольцо. Оно соскользнуло легко из-за обилия смазки, покрывшей его кожу, несмотря на невероятную твердость его члена. – Кончи вместе со мной, – приказал он. Саске не успел даже подумать о неповиновении, поскольку его в несколько движений довели до финала; его любовник с хлопком вошел в него до основания и застыл, наконец кончая. Саске сдавило в груди, когда человек вытащил член из его тела. Горячая ладонь ухватила его за предплечье, и его бережно перевернули лицом вниз. Он слышал шуршание надеваемой в спешке одежды. Спустя всего несколько секунд, которые, казалось, длились полную боли бесконечность, веревки на его запястьях и лодыжках исчезли. До того, как Саске успел снять повязку и кляп, дверь номера захлопнулась с тихим щелком, и он остался один. Саске быстро стянул кляп и повязку. Это он попросил о такой договоренности. Это он разместил в сети объявление, что он хочет полу-рабской, полу-насильственной сексуальной связи без лиц и имен. Но прошло уже два года этого наслаждения и страсти, два года с одним и тем же человеком, на протяжении которых он ни разу не устал от того, чем они занимались, и теперь незнание его имени – даже того, как он выглядит – сводило с ума.

Его любовник знал, как выглядит Саске. Но даже когда тот попросил в ответ открыть свою внешность, его любовник отказал. Он утверждал, что если Саске увидит его лицо, он больше не захочет быть с ним. Саске был не согласен. Этот человек играл на всех его кинках. Его тело было хорошо сложено. Внешность не имела никакого значения. Даже будь он омерзительным уродом, ничего бы не изменилось. К тому же он не мог быть совсем стариком. В конце концов, Саске ощущал его волосы – мягкие и пышные. Он должен был быть достаточно молод. Да и даже если он был старым, это бы ничего не значило. Саске уже влюбился. В обычных обстоятельствах, это было бы основанием разорвать их связь. Психоделический секс был прекрасен, но разве он мог быть единственной вещью, на которой строились отношения? Но все дело в том, что он и не был единственным, что их связывало. Саске знал многое о своем любовнике, потому что всякий раз, когда они договаривались о следующей встрече по е-мэилу, они разговаривали. Разговаривали обо всем на свете словно старые друзья. Он с нетерпением ждал этих писем не только потому, что в них была информация о времени и месте их следующего рандеву, но еще и потому, что он чувствовал: его любовнику не безразлично, что произошло у него за день. И тем не менее Саске хотел чего-то большего, чем только письма и несколько ночей страсти в неделю. Они должны иметь возможность заниматься сексом каждую ночь – каждый день – тогда, когда захотят. Саске рванул к двери, наплевав на свой вид (он все еще был обнажен), и выглянул из комнаты. Посмотрел в обе стороны коридора, выискивая своего любовника. Никого не было видно. Как будто он просто исчез. Саске не слышал, чтобы какая-нибудь из дверей открывалась или закрывалась, так что его любовник не мог зайти в соседнюю комнату. Звонка лифта он тоже не слышал. Ощущение, что его любовник может растворяться в воздухе, свербило в мозгу, и он потряс головой. Люди не исчезают. Так что он просто вернулся в комнату, опять брошенный в одиночестве. В груди защемило от странного чувства потери, которое поселялось внутри всякий раз, когда его любовник покидал его. Скоро Саске снимет с него маску. И плевать на все, Саске больше не позволит любовнику отказывать ему в желаемом