Под маской

3.

С того самого момента, как Саске ступил в танцевальный зал отеля и огляделся по сторонам, – безвкусные декорации, стандартная хэллоуинская музыка, – он знал, что это будет плохой вечер. Единственным позитивным моментом во всем этом празднестве был его исключительно хороший внешний вид. Почему-то это поднимало ему настроение. Саске фыркнул. Что уж там, он отлично знал, почему. Знал, почему столько наслаждения ему приносит быть красивым – красивым мужчиной – на Хэллоуин. В этом заключалась одна из тех причин, по которым он презирал и Хэллоуин, и Обон – праздник поминовения усопших. И эта причина привела его к особой ненависти, питаемой к Хэллоуину. Он взял бокал шампанского с подноса мимо проходящего официанта. Глупо было надеяться, что алкоголь поможет ему забыться, но легкое опьянение все равно было бы кстати.

Саске против воли усмехнулся, когда среди всех этих черных смокингов, белых рубашек и черных галстуков выхватил взглядом Наруто, машущего ему с противоположного конца зала с широкой улыбкой на лице. Его светловолосый коллега был одет в мерцающую темно-оранжевую рубашку, а галстук, хоть и был черным, имел большой принт с белым призраком. Такой наряд в сочетании с прочими аксессуарами (цилиндр и трость) только подчеркивал его нетипичные для японца особенности внешности. Несколько человек покосились на Наруто с неодобрением, но в основном людей, казалось, веселил его выбор костюма. Если своим внешним видом Саске был горд, то жизнерадостный внешний вид Наруто скорей поднимал ему настроение, чем ухудшал. – Ну разве не здорово? Столько вкуснятины и музыка что надо! – сказал Наруто, двигая бедрами под «Time Wrap». Саске притворился, что игнорирует его, хотя про себя усмехнулся. – Эй, ты! Ублюдок! Я спросил: разве не здорово? – Я тебя игнорирую. Привилегия босса – игнорировать подчиненных, если они становятся слишком надоедливыми, – ответил Саске. – Все равно. Главное, чтобы ты не игнорировал сироток! – радостно сообщил ему Наруто, сдвинув цилиндр набок. Саске закатил глаза. – Мне пришлось заплатить 10 000 йен в пользу благотворительности за один только вход на этот бал, разве нет? – спросил Саске. – А ты пожертвовал еще что-нибудь сверху? – грозно вопросил Наруто, ткнув в его сторону тростью. – Еще 500 000 йен, – отозвался Саске. Возможно теперь, когда он помог спасти сирот, он может пойти домой. Он засвидетельствовал свое присутствие и дал денег. Разве этого не достаточно? Наруто улыбнулся, по-видимому, довольный его ответом, но тут кто-то его отвлек, остановившись, чтобы прокомментировать цилиндр. И пока Наруто был занят разговором, Саске внимательно осмотрел толпу, подмечая, что большинство сотрудников без сомнения его избегали. Особенно старательно держал дистанцию председатель комитета по связям с общественностью, человек, который занимался организацией вечера. Саске сильно сомневался, что хоть кто-нибудь еще, кроме Наруто, заговорит с ним. И из-за этого он чувствовал себя странно одиноко. Размышляя, чем сейчас занят его любовник, Саске поднес бокал шампанского к губам и сделал маленький глоток. Наклонив сильнее, чтобы допить остатки, он заметил стихотворение, выведенное изящным курсивом на боку фужера. Глаза его распахнулись, когда он поднял бокал повыше и прочел такие знакомые строки. Он помрачнел, чувствуя себя жертвой чьего-то дурацкого розыгрыша. Это было то самое стихотворение, которое мать заставила его выучить из-за собственных глупых суеверий.