Пари

Глава 10. Доверие

Маргарита выбегала из подъезда так, будто от этого зависела вся её жизнь, будто за ней гнался кто-то большой и страшный, кто-то, кто может без малейшего колебания забрать её ничтожную жизнь. Маргарите было страшно. Это был не тот липкий и тягучий страх, что она испытала, когда её родителей потрошили прямо на её глазах. Это был не тот опустошающий сознание ужас, что она испытала, встретившись лицом к лицу со смертью, чуть не словив пулю в лоб.

Это был необъяснимый страх.

Страх, который она никак не могла охарактеризовать. Она не чувствовала ужаса. Не чувствовала липких объятий смерти. Она чувствовала, что каждое её действие пропитано жгучим "неправильно". А в голове стучит мысль, что, вообще-то, следовало остаться, а потом сталкивается с твёрдым "Он демон!", и этого аргумента, вообще-то, должно быть достаточно, но почему-то его слишком мало.

Маргарита опускается на корточки, уткнувшись носом в колени, и взъерошивает волосы на голове. И без того неаккуратный и держащийся на одном добром слове хвост вот-вот готовится развалиться окончательно, но Рите как-то сейчас совсем не до этого. Она нервно достаёт пачку сигарет, выудив оттуда последнюю, и несколько раз щёлкает зажигалкой. 

— Надо бы ещё купить, — меланхолично произносит она в темноту. Даже фонарь над подъездом не горит, как и окна в квартирах. Фонарь тут, в принципе, не горел никогда, нормальные люди уже спят в такое время, а район слишком старый для того, чтобы уличная шпана или гопники прожигали тут свои ночи, травя байки и попивая самогон. — Вот это была бы жизнь! — горько усмехается Маргарита, и вырывается как-то спонтанно: — Будь я нормальной. Легче было бы жить, будь я нормальной. 

И только ей одной известно, что скрывается за этими словами.

У Марго нет сил на чтение молитвы. Она с головы до ног увязла в собственных грехах. Сколько убийств на её счету? Она давно перестала считать те неудачные обряды. Она давно перестала считать все свои сквернословста, количество выпитого алкоголя и выкуренные сигареты. И она давно перестала считать всех своих половых партнёров. Их не так уж и много было, на самом-то деле, но даже одного было достаточно, чтобы взять на душу грех. Это то, что она никогда не сможет замолить, сколько бы ни старалась. Да она и не особо старалась.

Но якшаться с демонами было сродне предательству. Всё то другое можно было оправдать работой и тяжёлой жизнью, но это было не оправдать ничем. Можно было скрыться за маской "В этот раз по-другому не выйдет", но от себя не скроешься. Как и от мыслей, что Он выглядел слишком грустным для кровожадного демона. А Бафомет и вовсе напоминал ей маленького напуганного ребёнка, который не заслужил такой жизни.