Heaven: Книга Жизни. Узники времени

00:00 «У каждой лжи есть мелодия»

— Господин Сея, вы здесь?

За пару часов до начала трагедии — мирового катарсиса, падения целой империи, драконьего переворота — пружина часового механизма слабеет, стрелка замедляется на полуночи.

Время всевластия Тёмной сущности над тем, что состоит из плоти и крови. Время скорби и вседозволенности: в те тревожные минуты, когда над крепостными стенами столицы проносится предсмертным гимном звук удара в гонг; когда пред ликом оживших кошмаров всё живое в землях священной Терры замирает в небытие и поворачивается спиной к своему создателю, а чёрное солнце сходит со своей оси на границе междумирья, горожане в страхе запирают свои дома на засовы, баррикадируют двери и окна, тушат свечи, в слепом бессилии прикладываются коленями к полу с надрывными молитвами — в их слезливых глазах, опалённых кострами и стрелами, надежда угасает последней вместе с факелами сторожевых башен.

Неизвестность кусает ладони больнее проголодавшегося пламени, возведённого вокруг обнищавшего городища, требующего спасения за своё предательство. Неизвестность горечью смрадного дыма стелется перед глазами, оседает в лёгкие алюминиевой стружкой: начало и конец сплетаются воедино в точке перелома. Человечество бездомной псиной засыпает у пустых надгробий на изнанке иллюзорной карты миров, теша себя мыслями о завтрашнем дне. И лишь древняя чернь опускается на мир, поглощает последние отблески дневного света.

И звёзды над её пластом плавятся в бездонной выси.

Темнота порождает звуки, и иногда в них сокрыто намного больше истины, чем цвет и форма. Жизнь вспыхивает и угасает в неощутимо-пугающем центре её вселенной. Она властвует там, где не существует цивилизаций, порядков и времени. Где лишь многоголосое эхо, звенящее прощальной колыбельной. В самом её сердце нет возможности видеть. Это не похоже на тьму самой беззвёздной ночи: даже к её мягким объятиям можно привыкнуть. Это же другая темнота — живая и неприкаянная, она одаривает улыбкой нежной девы и целует со сладостью материнской любви перед сном в такт булькающему сумасбродству червоточин, ветвящихся в чермных ранах от когтей и зубов. Она готова быть с тобой в любое время, питаться твоим голодом, вылезать из глотки и душить обнимая.

Ты либо отдаёшься ей без остатка, либо становишься её частью.

Она никогда не возвращает обратно то, что забрала с голодом и жадно поглотила.