°Лето с тобой/summer is with you

7 часть

Пос­ре­ди но­чи Чи­мин про­сыпа­ет­ся от зву­ка, буд­то кто-то сту­чит в его ок­но. Нем­но­го по­лежав и сно­ва ус­лы­шав этот жут­кий звук, Чим нак­ры­ва­ет­ся оде­ялом с го­ловой и го­товит­ся кри­чать во всё гор­ло, ес­ли вдруг не­из­вес­тный сна­ружи ре­шит раз­бить ок­но. Но вдруг па­рень слы­шит ти­хий, ед­ва уло­вимый шё­пот зна­комо­го го­лоса, от ко­торо­го внут­ри всё тре­пещет. — Чи­мин? — шеп­чет Чон­гук, ти­хо пос­ту­кивая в окош­ко и пы­та­ясь заг­ля­нуть, что­бы уви­деть, что там де­ла­ет Чим. Но ви­дит толь­ко не­боль­шую гор­ку из оде­яла на кро­вати. Блон­дин всё же ре­ша­ет­ся встать и от­крыть стар­ше­му ок­но, не по­нимая, что он де­ла­ет здесь так поз­дно. — Чон­гук?! Ты что здесь за­был?! — воз­му­щён­ный шё­пот толь­ко ве­селит брю­нета, ко­торый за­леза­ет внутрь ком­на­ты че­рез от­кры­тые створ­ки ок­на.
— Сос­ку­чил­ся. Ты та­кой ми­лый в этой пи­жаме, — вне­зап­ные объ­ятия об­ру­шива­ют­ся на свет­лую го­лову сон­но­го Чи­мина, что сто­ит в пол­ней­шем сту­поре от про­ис­хо­дяще­го, но вско­ре от­ми­ра­ет и от­цепля­ет от се­бя наг­лые ла­дони стар­ше­го, ко­торый ре­шил пог­реть их под коф­той Па­ка, на тёп­лой спин­ке. — Я то­же сос­ку­чил­ся, ко­неч­но. Но что ты здесь всё же де­ла­ешь здесь в… — Чим обо­рачи­ва­ет­ся, что­бы пос­мотреть на нас­тенные ча­сы. — ... два ча­са но­чи?! — Чи­мин-и, пош­ли на звёз­ды смот­реть? — Чон улы­ба­ет­ся та­кой об­во­рожи­тель­ной улыб­кой, что млад­ший прос­то та­ет от неё, прев­ра­ща­ясь в ми­лую, ма­лень­кую лу­жицу. — На звёз­ды? Ты сей­час серь­ёз­но? — Да, а по­чему нет? — Дей­стви­тель­но, по­чему бы и нет? — зву­чит нем­но­го с сар­казмом, но Гук это иг­но­риру­ет. — Лад­но, по­дож­ди толь­ко ме­ня нем­но­го. Мне на­до пе­ре­одеть­ся. — Хо­рошо, жду, — брю­нет быс­тро чмо­ка­ет Чи­мина в щёч­ку, на что тот в оче­ред­ной раз крас­не­ет, и са­дит­ся в крес­ло, сто­ящее не­дале­ко от кро­вати, и счас­тли­во смот­рит на то, как Пак ищет под­хо­дящую одеж­ду в шка­фу. — Эй, от­вернись! — млад­ший ки­да­ет в Чон­гу­ка свою фут­болку, а тот толь­ко сме­ёт­ся. — Ты ме­ня стес­ня­ешь­ся что ли? — Ты серь­ёз­но?! Мы зна­комы два дня! Ко­неч­но, я стес­ня­юсь, — Чи­мин взма­хива­ет ру­ками в воз­ду­хе и поз­же ус­тра­ива­ет их на бо­ках. — От­во­рачи­вай­ся, ко­му го­ворю! Или на ули­цу пой­дёшь ждать! Чим на­чина­ет гроз­но нас­ту­пать на бес­стыд­ни­ка, но Гу­ку сов­сем не стра­шен этот ми­лый пи­рожо­чек, ко­торый пы­та­ет­ся выг­ля­деть гроз­но, но от это­го ста­новит­ся ещё бо­лее ми­лым и тис­ка­бель­ным. — Лад­но-лад­но, не смот­рю. По­ка Чон от­во­рачи­ва­ет­ся, Чи­мин ста­ра­ет­ся как мож­но быс­трее на­тянуть на се­бя се­рые спор­тивные шта­ны и фут­болку с коф­той. — Всё, я го­тов, мо­жем ид­ти, — Чон­гук чес­тно не под­смат­ри­вал! Пар­ни вы­бира­ют­ся че­рез ок­но на ули­цу, и Чи­мин зак­ры­ва­ет про­ход за со­бой, под­хо­дя к Гу­ку. — И ку­да мы идём, ка­питан? — За мной, — Чон­гук про­тяги­ва­ет свою ру­ку, и за неё сра­зу хва­та­ет­ся ма­лень­кая ла­донь, креп­ко сжи­мая и пе­реп­ле­тая паль­цы. На ули­це нем­но­го прох­ладно, да­же в коф­те, по­это­му Чим бли­же жмёт­ся к Чо­ну, ста­ра­ясь сог­реть­ся. Стар­ший это за­меча­ет и, не за­думы­ва­ясь, сни­ма­ет свою собс­твен­ную тол­стов­ку, ос­та­ва­ясь в од­ной фут­болке. — Ты с ума со­шёл?! Одень­ся быс­тро! Ты за­боле­ешь! — не об­ра­щая вни­мания на воз­му­щения, Чон­гук дёр­га­ет блон­ди­на бли­же к се­бе и на­тяги­ва­ет на не­го тёп­лую вещь. — Не на­до, на­день на се­бя! Чи­мин пы­та­ет­ся снять с се­бя чу­жую тол­стов­ку, но брю­нет вы­ше и силь­нее и по­это­му ему не сос­тавля­ет тру­да стя­нуть Па­ка ру­кава­ми сво­ей же ху­ди и при­тянуть для неж­но­го и ус­по­ка­ива­юще­го по­целуя. Чим та­ращит свои гла­за на ли­цо хё­на и мед­ленно уми­ра­ет от тёп­лых и влаж­ных губ на собс­твен­ных. Ре­шая от­бро­сить все сом­не­ния и не­нуж­ные мыс­ли, Пак рас­слаб­ля­ет­ся в силь­ных ру­ках и бли­же ль­нёт к тёп­ло­му те­лу нап­ро­тив. По­целуй та­кой слад­кий и чувс­твен­ный, что са­хар прак­ти­чес­ки ощу­ща­ет­ся на кон­чи­ке чу­жого язы­ка. Це­ловать поч­ти нез­на­комо­го че­лове­ка стран­но, но это ощу­ща­ет­ся нас­толь­ко пра­виль­но и при­ят­но, что пла­кать хо­чет­ся от счастья. Ка­жет­ся, это на­зыва­ют влюб­лённостью? Чи­мин не зна­ет. Ему прос­то нра­вит­ся при­кусы­вать чу­жую ниж­нюю гу­бу, ак­ку­рат­но от­тя­гивая на се­бя. Нра­вит­ся спле­тать свой язы­чок с чу­жим, нра­вит­ся при­жимать­ся бли­же к креп­кой гру­ди и от­да­вать­ся без ос­татка.
Спус­тя ми­нут де­сять маль­чи­ки всё-та­ки до­бира­ют­ся до мес­та наз­на­чения. Им ока­зыва­ет­ся по­ляна, с ле­жащим на ней боль­шим тёп­лым пле­дом и тер­мо­сом. — Та­да­ам! — Чон уби­ра­ет свои ру­ки с глаз Чи­мина. — Вау, хён, да ты ро­ман­тик, — Чим сме­ёт­ся со сму­щён­ной мор­дашки стар­ше­го и поп­равля­ет ру­кава чу­жой тол­стов­ки, что­бы хоть нем­но­го по­каза­лись ла­дош­ки. Пак быс­тро под­хо­дит и чмо­ка­ет но­сик брю­нета. — Да, есть нем­но­го… Это для те­бя, кста­ти. Рас­по­лагай­ся. Чай бу­дешь? — Чон­гук под­хо­дит к пле­ду, уби­ра­ет с не­го тер­мос и рас­сти­ла­ет на зем­лю ткань. Чи­мин ки­ва­ет на воп­рос и плю­ха­ет­ся на зас­те­лен­ную зем­лю, по­ка стар­ший на­лива­ет чай в крыш­ку тер­мо­са и ос­то­рож­но от­да­ёт её блон­ди­ну. — Не обож­гись, ак­ку­рат­но пей. — Хо­рошо, Гук-и-хён, — Чим при­нима­ет чай и нем­но­го про­бу­ет на вкус. — Ммм, очень вкус­но, спа­сибо. Сам го­товил? — Да, по ба­буш­ки­ному ре­цеп­ту, — с за­дёр­ну­тым ввысь но­сом про­из­но­сит Чон и са­дит­ся ря­дом с пар­нем, при­об­ни­мая за пле­чи. — Сог­релся? — Да, спа­сибо ещё раз, Гук-и, — Чи­мин вды­ха­ет но­сом при­ят­ный аро­мат чая и прик­ры­ва­ет гла­за от мо­мен­та. Ро­ман­ти­ка прос­то па­рит в воз­ду­хе. И, смот­ря со сто­роны, так и не ска­жешь, что маль­чи­ки зна­комы па­ру дней. Или..? — Чи­мин… — про­из­но­сит Чон, ког­да они уже ле­жат в об­нимку на тёп­лом и мяг­ком пле­де. Пак об­ви­ва­ет его ру­ками и но­гами, ста­ра­ясь сог­реть хоть так, ведь брю­нет не за­хотел при­нимать на­зад свою коф­ту, ссы­ла­ясь на всё ещё хо­лод­ный нос Чи­мина. — Что? — А ты прав­да не пом­нишь ме­ня? — Чон по­вора­чива­ет го­лову и ис­пы­ту­ющим взгля­дом смот­рит на млад­ше­го. — Эм... В ка­ком смыс­ле, хён? В ка­ком смыс­ле «не пом­нишь»? — что про­ис­хо­дит? — Ког­да те­бе бы­ло лет де­сять, ты приз­нался од­но­му маль­чу­гану в люб­ви и он уда­рил те­бя, пом­нишь? — От­ку­да ты..? — Чи­мин под­ни­ма­ет го­лову с тёп­лой гру­ди стар­ше­го и не­пони­ма­юще смот­рит на не­го. — Не пе­реби­вай, по­жалуй­ста, — Чон за­бот­ли­во поп­равля­ет вы­бив­шу­юся свет­лую прядь во­лос, уби­рая её за уш­ко. — Я в тот ве­чер всё ви­дел и прос­ле­довал за то­бой до са­мого до­ма. И ни­чего не смог с со­бой по­делать… Я сле­дил за то­бой поч­ти каж­дый день, сле­довал по пя­там, но ты ка­ким-то вол­шебным об­ра­зом ме­ня ни­ког­да не за­мечал. И тог­да я пер­вый раз за всю свою не­дол­гую жизнь влю­бил­ся, по-нас­то­яще­му по­любил. В один­надцать лет я встре­тил те­бя и, вмес­те с тем, свою веч­ную лю­бовь, — Чон­гук ти­хо шеп­чет эти сло­ва в пух­лые, чуть под­ра­гива­ющие от эмо­ций гу­бы, ко­торые сей­час не­веро­ят­но силь­но хо­чет­ся по­цело­вать. — Пос­ле тво­его отъ­ез­да я мес­та се­бе не на­ходил, хо­тел сор­вать­ся вслед за то­бой, но ба­буш­ка от­го­вори­ла. И я ос­тался. Ждал те­бя тут, ждал ког­да ты вер­нёшь­ся. — Чон­гук прик­ры­ва­ет гла­за от пе­репол­ня­ющих эмо­ций, а Чи­мин чувс­тву­ет как силь­но бь­ёт­ся у хё­на сер­дце. — Уви­дев те­бя не­дав­но у до­ма тё­туш­ки, я чуть с ума не со­шёл. Хо­телось об­нять, по­цело­вать те­бя и ни­ког­да боль­ше не от­пускать от се­бя. Я бе­зум­но люб­лю те­бя, Пак Чи­мин. На пос­ледних сло­вах Чон чувс­тву­ет что-то мок­рое у се­бя на ли­це и от­кры­ва­ет гла­за, смот­ря на влаж­ные до­рож­ки от слёз на щёч­ках сво­его маль­чи­ка и без слов це­лу­ет со­лёные гу­бы, силь­нее сжи­мая ма­лень­кое те­ло в ру­ках, бо­ясь от­пустить, бо­ясь, что он сно­ва ис­чезнет и мир, в оче­ред­ной раз, по­теря­ет все крас­ки. Чи­мин от­ве­ча­ет на по­целуй со всей неж­ностью и лю­бовью, ко­торые у не­го толь­ко есть. Он не по­нима­ет, как мож­но бы­ло не за­метить па­рень­ка, что бе­гал за ним це­лых че­тыре го­да, ожи­дая ког­да же, на­конец, его лю­бимый об­ра­тит вни­мание на не­го. — Прос­ти ме­ня, Чон­гук-и, прос­ти, — Чим це­лу­ет всё ли­цо хё­на, ста­ра­ясь из­ви­нить­ся за свою аб­со­лют­ную нев­ни­матель­ность. — Ус­по­кой­ся, ми­лый. Всё в по­ряд­ке. Глав­ное, что сей­час ты ря­дом со мной.
— Я не мо­гу ска­зать пря­мо сей­час, что то­же люб­лю те­бя, прос­ти. Но… Ты мне очень нра­вишь­ся, Гук-и, чес­тно, — блон­дин при­каса­ет­ся сво­им лбом к чу­жому и ещё раз лег­ко чмо­ка­ет уже крас­ные от по­целу­ев гу­бы. — Я бу­ду рад быть те­бе да­же прос­то дру­гом, глав­ное, что­бы ря­дом. По­нима­ешь? — брю­нет сжи­ма­ет Чи­мина до хрус­та кос­тей и упи­ра­ет­ся но­сом в ма­куш­ку, прик­ры­вая гла­за от удо­воль­ствия. — Не мо­гу без те­бя. — А я, ка­жет­ся, те­перь не смо­гу без те­бя. Спус­тя пол­ча­са раз­го­воров и неж­ных по­целу­ев, Чи­мин поч­ти за­сыпа­ет на стар­шем, но вдруг Чон про­из­но­сит: — Кста­ти, я пла­нирую пос­ту­пать в ин­сти­тут в Се­уле. По­это­му, мы смо­жем ча­ще с то­бой ви­де- — Что?! Ты прав­да пла­ниру­ешь пе­ре­ехать в Се­ул? — сон­ли­вос­ти как не бы­вало. — Гос­по­ди, счастье-то ка­кое, Чон­гук-и! Гук не по­нима­ет, что так силь­но мог­ло об­ра­довать млад­ше­го, по­это­му ин­те­ресу­ет­ся у не­го лич­но. — Как это что? Мы же смо­жем вмес­те жить! Да, воз­можно у нас раз­ви­ва­ет­ся всё очень быс­тро и ещё слиш­ком ра­но съ­ез­жать­ся, но я так хо­чу. Хо­чу жить с то­бой ря­дом, а не за сот­ни ки­ломет­ров. Хо­чу го­товить те­бе зав­тра­ки по ут­рам и про­сыпать­ся в тво­их объ­ять­ях, це­ловать те­бя, ког­да за­хочу и вмес­те хо­дить в уни­вер. — Я бу­ду толь­ко счас­тлив, ма­лыш, — Чон­гук пе­река­тыва­ет­ся и те­перь на­виса­ет над Чи­мином, це­луя без­за­щит­ную шею, от­че­го юно­ша сни­зу слад­ко сто­нет. На ули­це уже свет­ле­ет, сол­нце вы­пол­за­ет из-за го­ризон­та, оза­ряя по­ляну пер­вы­ми лу­чами, на­чина­ют петь ран­ние пташ­ки, а два пар­ня на пле­де са­мозаб­венно це­лу­ют­ся, ни на что не об­ра­щая вни­мания. Впе­реди их ждёт взрос­лая жизнь со все­ми вы­тека­ющи­ми из неё проб­ле­мами, но ког­да ря­дом есть лю­бимый че­ловек, то не страш­но да­же уме­реть. Что уже го­ворить о ка­кой-то там «взрос­лой жиз­ни».