Не в этот раз

Глава 15

 Северус был бесконечно счастлив. Блаженная улыбка, которую можно было едва заметить на его, казалось бы, суровом лице сияла, как вычищенное серебро. Он не спеша возвращался из библиотеки в свои комнаты, держа в руках стопку учебников. Нет, его личная библиотека не была настолько скудна, просто зельевар хотел ещё раз проштудировать студенческие книжки, дабы быть уверенным, что они смогут справиться с его следующим заданием. Снейп уже приближался к своим апартаментам, как вдруг резкая боль пронзила всё его тело. Он упал на холодный кафельный пол, хорошенько при этом приложившись головой к плитке. В глазах потемнело, но нестерпимая боль не давала ему потерять сознание. Если чувствуешь боль – значит, ты ещё жив, и ты должен встать. Северус первым делом подумал, что будет как-то неловко оказаться в таком положении в разгар вечера перед студентами своего факультета, которые не сразу поймут, в какую историю влип их декан, поэтому он любой ценой должен был хотя бы доползти до своей комнаты. Попытка встать на четвереньки была засчитана, мужчина уже почувствовал, как боль стала утихать, и зельевар встал в полный рост, надавил на ручку двери, но ещё более яростный приступ боли охватил всё его нутро. Дверь распахнулась, крепкое, мужское тело пролетело сквозь дверной проем и снова оказалось на полу, но теперь боль от падения смягчил ковер. Северус стиснул зубы, дабы не закричать. Все мышцы были напряжены, костяшки побелели, настолько сильно были сжаты руки в кулаки. В его воображении рисовались до ужаса страшные картины, которые сопровождались не менее ужасными мыслями... — Моя девочка... Гермиона лежала на каменном полу. Над ней нависло искаженное злобой и отвращением лицо мужа, чья рука крепко схватилась за её длинные волосы, тем самым оттягивая голову волшебницы на себя. — Ты думаешь, что меня нет, и можно крутить задницей перед Снейпом? Ты слишком уверена в себе, дорогая. Ну, ничего, я эту уверенность быстро выбью из тебя, — процедил он, зло глядя ей в глаза. Мужчина со всего размаху приложил девичью голову об каменный пол. Гермиона почувствовала, как маленькая тёплая струйка крови стекает по её лбу, застилая взор. — Знаешь, дорогая, я до сих пор помню, как ты клялась мне в вечной любви. Знаешь, обычно за нарушение таких клятв ничего не бывает – просто если у кого-то есть совесть, то эта совесть начинает грызть человека изнутри, правда, Лектор? — Ротберг посмотрел на своего товарища, который стоял напротив него, скрестив руки на груди. Тот лишь молча кивнул в ответ, а Даркнес продолжил: — Так вот, дорогая, это не наш случай. Твоя клятва стоила тебе целой жизни. Нет, я не стану убивать тебя сейчас, ты же всё-таки моя законная жена, а я не Синяя Борода, который мог расквитаться с кем угодно лишь из-за любопытства. Я преподнесу тебе урок, Гермиона, который ты вряд ли забудешь, который будет преследовать тебя до конца твоих дней. И да, прежде чем ты обо всем узнаешь, запомни – это твоя вина. Это твоя жертва. Девушка едва ли различала слова. В ушах звенело так сильно, что голова была готова расколоться на тысячи кусочков. Она желала умереть. Всем сердцем и душой, всем нутром своим она желала смерти. Внутри что-то оборвалось, сердце болело и изнывало, ведь волшебница не забыла, что не она одна испытывает эти телесные наказания. Но вот, Ротберг подносит к её голове палочку и перед ней всплывают разные картинки: она видит родительский дом. На улице пасмурно и темно, темные фигуры подходят к её дому. Волнением и страхом были пропитаны эти картины. Дом поблек, теперь она видит своих родителей, мирно сидящих на диване у камина, что-то бурно обсуждая. Эта семейная идиллия сменяется будоражащей кровь сценой – её мать стоит на коленях перед человеком в чёрном длинном плаще, отец пытается поднять её, что-то скверное выкрикивая в адрес этих фигур. И вот – последняя картина: мамин крик режет слух, грудь отца пронзает зелёный луч, и он падает перед её ногами. Последнее, что девушка видит – холодные, безжизненные глаза отца, который так сильно её любил. Видения испарились, девушка попыталась подняться с пола. — Ты... что ты с ними сделал? — прохрипела Гермиона, стараясь не захлебнуться кровью, которая наполнила её рот. — Всё, что ты увидела – то и сделал. Ты думаешь, я с тобой шутки шутить буду? — беспечно, даже с некой насмешкой ответил Ротберг. Гермиона не могла поверить своим глазам и ушам. Она повернулась к Даркнесу и встала на колени, склонив свою искалеченную голову: — Убей меня. Я знаю, что не смею тебя просить об этом, но просто сделай это. Как ты сделал с моим отцом, — твердо произнесла она, хотя ее тело дрожало от боли и страха. Мужчина наклонился над ней, опустился на одно колено и кончиками пальцев приподнял её подбородок, чтобы обратить взгляд на себя: — Ну, моя дорогая, это слишком просто. Сначала я убью твоего зельевара, потом доберусь до твоей матери, — мужчина перешёл на шепот, — мы и так отвели ей больше времени на жизнь, а уж потом, если ты будешь себя хорошо вести, то Авада Кедавра постигнет и тебя. Ротберг брезгливо убрал руки от её лица и направился в сторону выхода: — Свяжи её, Лектор, и оставь здесь. На сегодня хватит.