Научи меня чувствовать

Открой мне глаза

Звук дождя за окном перебивает лишь звук телевизора, включенного на минимальную громкость. На экране мелькают редкие кадры фильма, про отношения и нечто не поддающееся логике и объяснениям. В фильме это чувство называется "любовью". Девушка сидит в кресле и пытается перенять мимику героев и понять смысл их эмоции. На экране персонажи фильма стоят под дождем и целуются, не смотря на уже насквозь промокшую одежду. Девушка явно не понимает весь смысл происходящего и переводит взгляд с экрана на окно, за которым идёт дождь. Внезапно за окном вспыхивает молния и она поспешно встаёт и закрывает шторы. Вернувшись в кресло, она переключает, с записи фильма, на простой телеканал и сразу же попадает на рекламу. Лениво переключая каналы и вполуха слушая рекламные лозунги и песни, призывы купить тот или иной продукт, ее внимание вдруг задерживается на очень интересном видео. Это был репортаж о каком-то научном открытии, которое перевернет все понимание о жизни, что-то из среды научных деятелей.
- Добрый вечер, дорогие зрители. Меня зовут, Мэнди Купер и сегодня, я расскажу вам, о величайшем открытии, последнего столетия. После долгих лет изучения проблемы, внедрения в организм человека гена, для определения и успешного использования эмоции в повседневной жизни. Группа учёных из Северо-Западного Университета, готова продемонстрировать новый чип. Для проявления, а также передачи будущему поколению без дополнительных атрибутов гена, способного имитировать разные эмоции. Это инновация в генной инженерии! И сейчас, прямо на ваших глазах, я выступлю добровольцем и продемонстрирую установку и первый запуск чипа, который облегчит нам всем жизнь не только в социальной среде, но и поможет наладить контакт с самим собой.- Девушка откинула волосы с глаз и подошла к группе учёных.- Я понимаю ваше недоверие, ведь из года в год, разные телеканалы, новости, а также парламент, обещает вам тоже самое. Мы устали жить в бездне, без эмоций, лишь имитируя их. Вы все, также как и я каждый раз видя знакомых или же родных, видя лица наших с вами детей, тех кого ещё не достал наш недуг, устали растягивать губы в подобии улыбки. А ведь раньше, все было по-другому и люди могли чувствовать все!
После этой странной речи, она вновь поправила волосы и села в кресло, вокруг стали суетиться доктора, готовя все к операции. Зрителям показывали чип и показывали как его вводят в шею девушки, через микро-прокол. Все кто сейчас наблюдал за этим со своих экранов, затаили дыхание. Ведь это было судьбоносное событие, которое могло пошатнуть все устои этого мира...

*За 4 месяца до этого*

В мире нет черных и белых полос, я давно это поняла. Так давно, что скорее всего, сейчас и не вспомню того момента, горького осознания. Все в этом мире состоит из серых дней и таких же серых ночей.
Люди в моём мире уже давно перестали чувствовать радость и счастье, перестали видеть цветные сны, смеяться и жить на полную катушку. Дышать полной грудью, радоваться новому дню или какому-то успеху. Все люди потеряли свои эмоции. Это случилось настолько давно, что никто не может вспомнить причину, этой аномалии. По началу ученные пытались что-то сделать, но это оказалось не в наших силах. На разные разработки было потрачено безмерное количество денег. Были задействованы учёные со всех стран. Правительство обещало найти способ разобраться с этой проблемой, но проходили сначала месяцы, а потом и годы и ничего не менялось. Все стояло на месте, за исключением только того, что все новые и новые идеи оказывались бесполезными или же бездейственными. Люди потеряли эмоции, чувства, привязанности. По началу народ верил всем этим речам власть имущих. Но с течением времени потерялась и вера в счастливое будущее. Простой народ пытался вернуть хотя бы отголоски былых эмоций. Каждый заменял их как мог, кто-то утопал в алкоголе, кто-то в тяжёлых наркотиках, а кто-то в сексе. Все это помогало вернуть отголоски тех эмоций, что мы потеряли. Но отголосков было не достаточно и в погоне за потерянным, люди сами убивали себя. С каждым годом, у нас повышалась смертность, от передозировок и самоубийств. По миру прокатилась кровавая волна, которая смыла собой больше половины населения планеты. Правительство и ученные забили тревогу, ведь таким темпом человечество могло просто вымереть, за какой-то десяток лет. Началась ожесточенная война с наркотиками и дилерами. В силу вступали десятки новых законов о запрете тяжёлых наркотиков, распространение и употребление теперь каралось смертной казнью. Все понимали, что если запретят алкоголь и натуральные наркотики, то мир сойдёт с ума. Поэтому это было меньшим из зол, что мы могли себе позволить, чтобы не забывать, какого это жить с эмоциями, жить и чувствовать что-то кроме пустоты. Мы все просто смирились. Научились жить так, чтобы человечество не вымерло. Говорят, что это пришло постепенно, что люди сначала теряли страх, радость, любовь, привязанность, осталось лишь одно равнодушие. После этого инцидента, большинство сошли с ума. Были неоднократные случаи суицида и в отчаянии все больше людей прибегало либо к наркотикам, либо же к самоубийству. Мы все также заводим семьи, но теперь это не привязанность или же как говорили раньше любовь. Нет, теперь это долг, долг каждого из нас. Чтобы человечество не переставало существовать, мы поддерживаем то количество населения, которое необходимо на этой планете. У нас нет амбиций, нет желаний, нет радости, зависти. Возможно, кто-то скажет, что это идеальный мир. Но я так не думаю. Эмоции в этом мире чувствуют только дети, они смеются и плачут, радуются и огорчаются. Мы живём ради них, ведь все мы помним себя точно такими же. Беззаботными, увлеченными, любящими и любимыми. Нам всем этого не хватает. Рядом с детьми мы начинаем чувствовать эти отголоски эмоций. Поэтому, когда все только началось, люди крали детей и держали их у себя. Прошло много времени и парламент выпустил закон, о неприкосновенности детей. Кража или вред ребенку у нас жестоко пресекается. Таких людей просто убивают. И мы не жалеем. Да вы можете сказать, что мы дикари и нас нужно держать в клетке... Но подумайте сами, во первых мы ничего не чувствуем, во вторых, попробуйте потерять то, что приносит в вашу жизнь, хоть каплю тепла и света. Радости, ощущения самой жизни в конце концов! Побывав в нашей шкуре, быстро меняешь мнение...
- Спасибо, Кэролайн. Замечательный доклад, можешь садиться.
Итак, как и сказала Кэролайн, сегодня мы будем обсуждать то, что произошло ещё сто пятьдесят лет назад. В интернете, вы найдете лишь ту информацию, что подходит вам по возрастному ограничению. Как вы все знаете, после кровавой волны, правительство стало жёстче контролировать информацию, которую получает население. И в особенности молодежь, так как велика вероятность того, что неокрепшие умы, получив большое количество дезинформации, что раздражает мозг противоречивыми мыслями, может погубить все то, что так упорно строилось годами. Одна лишь мысль, может привести к краху нашего парламента. Ведь именно вы, будущее нашей планеты. Именно вы, будущие доктора, ученные, стражи порядка, что будут лечить, пытаться найти выход и защищать нашу страну. Сейчас вы стоите на пороге в новую жизнь. Следующие пару недель у вас по плану пройдут лекции и практикумы, а уже в первый день зимы, вас ждёт самое главное событие в жизни. Сдача теста, на обнаружение вашей будущей профессии. Не бойтесь его, ведь если вы его не сдадите, то все равно будет повторное тестирование. За все время моей работы в старшей школе, не было ни одного случая, когда студент не проходил этот тест. Да, вы можете сдать его не с первого раза, но в итоге все равно сдадите и будете приносить пользу там, где ваши умения подойдут больше всего. Но мы отвлеклись. Итак, после кровавых событий прошлого, правительство решило ввести ограничение, по возрастной и профессиональной группам, на выдачу информации. Всем вам, кто находится сейчас в аудитории уже исполнилось восемнадцать. И сегодня тот день, когда пришло время приоткрыть завесу тайны, что же произошло сто пятьдесят лет назад...
Все в аудитории затаили дыхание. Никто не знал, что общедоступная информация это не вся правда, если вообще не ложь. Ведь нас всех учили, что зная историю предков, можно избежать ошибок прошлого.
Сразу скажу, что информация, которую я сейчас вам выдам, не должна разглашаться. Итак, все началось чуть раньше, чем сто пятьдесят лет назад. На самом деле, это началось около двухсот лет назад. На нашей планете стало рождаться все больше и больше детей. Планете грозило перенаселение. И коллегиально было принято решение, о сокращении рождаемости низших слоев населения. Ведь именно эти слои, имели самый высокий уровень рождаемости, но и уровень смертности у них был выше среднего. Вы можете подумать, что это легко компенсирует друг друга, но с каждым годом у нас росла рождаемость и бедность. Ведь никто из них не хотел или не мог получить должное образование. И эта среда населения, стала обузой для всего остального общества. Повысился криминальный уровень, уровень болезней также стал повышаться, с каждым годов все больше и больше. Поэтому ученные разработали вакцину, которая помогала контролировать рождаемость и пустили ее в народ под видом обычной прививки от гриппа. Через несколько лет, все образумилось. Мы с каждым годом все больше и больше захватывали с помощью вакцины население и рождаемость начала утихать. Конечно мы делали это незаметно, чтобы не привлечь ненужного внимания. Пока один из таких же как и мы, не взбунтовался. Как вы понимаете, раньше люди жили на одних эмоциях и нашего сегодняшнего "героя", этот недуг тоже не обошел стороной. Он во всеуслышание заявил, что те действия, ради которых мы старались не один год, являются без человечными и нарушают множество законов конституции. Что на самом деле было так, на тот момент. Но самое страшное, что после этого началось. А началась бойня, низшие классы восстали и пошли на власть войной. Самое ужасное, что может случиться с любым государством, это гражданская война. Конечно, ее смогли разрешить, но пострадало огромное количество человек. Армии с обоих сторон потерпели большие потери. После войны, которая шла десять лет, заключили мирный договор, в котором решили следить за общим количеством населения и с тех пор в семьях должно было быть до трёх детей максимум. Но в ходе войны, было применено слишком много химического оружия, которое разрабатывалось в лабораториях обоих сторон. Всего было настолько много и применяли это настолько часто и на армии и на мирном населении, что видимо намешали кучу всего. Люди после этой войны стали терять эмоции. Дети после нее рождались настолько редко и были такими тихими, что все безумно перепугались. Созывались коллегии, которые пытались решить эту проблему и найти выход. Все ученные пришли к выводу, что вся эта химическая смесь, что проливалась на землю дождем и которую мы сами же друг другу отсылали, что-то повредила нам в мозгу. Задела какие-то нейроны и просто выключила, если не выжгла отдел мозга, что отвечал за эмоции и чувства. Все дети, что родились после войны оказались безэмоциональными. И их дети тоже. И только уже дети их детей, стали способны чувствовать и смеяться. У всего человечества на тот момент снова проснулась надежда. Надежда на то, что мы сможем это победить. Как мы все знаем, сейчас дети без эмоций и чувств рождаются очень редко, вариант такого рождения один на тысячу детей. Если же ребенок рождается эмоционально стабильным, то такое его состояние держится ровно до полового созревания. После он к сожалению теряет способность проявлять и чувствовать эмоции. На протяжении всего этого времени, наши ученные пытаются найти способ, решить нашу общую проблему. Были собраны добровольцы из народа, которые разрешали проводить определенные эксперименты над своим мозгом. Но пока эти эксперименты не дали никаких результатов. На сегодняшний день это все. Жду вас через неделю. На нашей следующей лекции. До встречи.
Ровно после этих слов прозвенел сигнал об окончании лекции. Все стали собирать свои вещи и устремлялись к выходу. Я тоже стала собираться. Мои мысли все не покидали эти слова об одном на целую тысячу младенцев, ребенку, которому "повезло" родиться и не испытать этого счастья. Таких детей обычно отдавали в приюты. Ведь зачем тебе ребенок, который не приносит ничего, от обычных детей можно было получить отголоски давно забытых старых чувств. Эмоции, вот что приносил в дом младенец. Радость, печаль всему этому мы были рады. Поэтому так любили детей.
- Кэри, ты идёшь? Кэээри? – Аманда стояла и махала рукой у меня перед носом.
- Да, конечно. Извини, задумалась. – Аманда была моим можно сказать другом, вроде люди живущие раньше, так называли своих знакомых, с которыми часто общались и которые были в из окружении частыми гостями.
- Что, тоже волнуешься по поводу экзамена? Я вот не очень хочу знать, кем мне предстоит быть. Хочу ещё немного побыть в неведении.
Она потянулась, и завязала волосы в хвост. У нее были длинные светлые волосы. Вообще, она была очень красивой по меркам старинной моды. Высокая, со спортивной фигурой, с большими карими глазами и прямым носом, пухлыми губами и даже эта форма лицея ее не портила, а наоборот подчеркивала в ней женственность. Вообще форма, это был отдельный ужас, брючный костюм тёмно-синего цвета и голубая блузка были нашим всем, на территории лицея. Не считая спортзала, в который было запрещено заходить без специальной формы. Я видимо слишком засмотрелась на Мэнди и не увидела, когда меня сбил куда-то спешащий студент. Я больно ударилась локтем и вся моя сумка с учебниками разлетелась по коридору. Шипя от боли и потирая локоть, я оказалась прижата к полу, кем-то тяжёлым. Пытаясь столкнуть его с себя, я ещё больше ударилась локтем. И уже не только шипела, но и пыталась сморгнуть слезы, которые были на глазах.
- С-слезь с меня! – Скорее прошипела я, чем сказала это спокойным тоном. Повернувшись, этот маньяк, что снёс меня, уставился своими огромными зелёными глазами на меня. На секунду, мне показалось, что эти глаза засветились, но моргнув и наконец-то убравшись с моего бренного тела, он протянул руку, чтобы помочь мне встать. Ухватившись за его руку я поднялась. И стала отряхивать форму от пыли.
- Извини меня.
- Кэри, с тобой все в порядке?
- Да, все хорошо. – Я сделала вид, что улыбаюсь Аманде и зеленоглазый странно на меня посмотрел, подняв одну бровь. – Ничего, все в порядке. Сама виновата, засмотрелась, а тут люди ходят.
Одарив зеленоглазого мимолётным взглядом и нахмурившись я махнула рукой Мэнди, чтобы она подождала меня, пока я собирала все, что выпало из сумки. Я была растеряна, от того, что меня разволновало, он видел, как я имитирую эмоции. Обычно мне было все равно, да и это было нашей с Мэнди фишкой, которая ощущалась лично мной уже на уровне привычки и какой-то странной потребности. Уйдя как всегда в свои мысли, я и не заметила, как этот зеленоглазый, собрал половину тетрадей, что были разбросаны по коридору. Потянувшись за очередной тетрадью, я повернула голову и ударилась головой, об голову зеленоглазого.
- Да, блять! – Шепотом, но все таки ругнулась, я. Ох, даже легче как-то стало. Но голова у него будто чугунная. Посмотрев на него исподлобья и ещё больше нахмурившись, я протянула руку, чтобы забрать у него тетради и учебники.
- Юной леди, не стоило бы так выражать свои чувства. – Сказал он так тихо, чтобы услышала только я.
Он что, прикалывается? Мне и выражать чувства? Очень смешно...
- Очень смешно, спасибо. – Пробурчав это, я выхватила у него тетради и запихнула в сумку. Резко встав, махнула Мэнди, чтобы наконец уйти из этого коридора.
Мы молча шли по коридору, пока не остановились у лестницы. Наши пути на ней разделялись. Аманде нужно было идти на следующую лекцию, а мне домой. В нашем лицее были потоковые занятия. Поэтому на общих предметах, как история, мы были всем потоком старшего курса. А уже профильные предметы, у каждого были свои. Кто-то попадал в группу, которая усиленно изучает вычислительные предметы, а кто-то наоборот гуманитарные. Стандартное разделение, какое было ещё у наших предков. Мы попрощались, обещая друг другу связаться в выходные. И разошлись в разные стороны. Пока я доходила до парковки, я все вспоминала, что мне нужно сделать перед выходными и что нужно купить в магазине. Проходя мимо зеркал, я остановилась, чтобы поправить форму и посмотреть, не случилось ли ничего, из-за одного зеленоглазого. Но на меня все также смотрела очень худая, среднего роста девушка, с веснушками, большими карими глазами и кудрявыми каштановыми волосами. Передернув плечами и поправив сумку, я начала искать ключи от машины, по карманам. Перерыв карманы брюк, пиджака и перебрав половину сумки, я поняла, что потеряла их.
- Черт... - Идти искать, эти дурацкие ключи, я явно не горела желанием. Резко повернув на каблуках, я уткнулась носом в чью-то грудь.
Хоть бы не этот придурок...
- Не это потеряла? – Проговорил этот зеленоглазый придурок, вертя моими ключами в руке. Мысленно простонав, в жизни, я лишь, поправила сумку и протянула руку.
- Да, спасибо, что нашел мои ключи. Отдай их, пожалуйста. – Мое выражение лица, было максимально нейтральным. Хоть мне и начало казаться, что этот парень за мной следит.
- Держи. - Он подбросил их мне и подмигнув развернулся. Я наблюдала за тем, как он уходит неспешной походкой, пока он как бы невзначай бросил. – Ах, да. Если ты хочешь, чтобы все думали, что ты ничего не чувствуешь, нужно лучше контролировать своё выражение лица в неожиданных ситуациях.
Как я удержала маску безразличия на лице, наверное никому не известно. Моё сердце забилось в бешеном ритме, от животного страха, что сковал моё тело. Но на лице я лишь изобразила подобие улыбки, и пожав плечами, повернулась в другую сторону. Не стоит обращать внимание, когда тебя специально хотят задеть. Шла я не оглядываясь и с совершенно прямой спиной. Мне не было дела, что там вообразил себе этот зеленоглазый. Я лишь хотела оказаться подальше от людей и этого мира в целом. Когда я села в машину, припаркованную около кампуса, то была безумна рада тому, что мне не нужно ездить на общественном транспорте. Включив машину, у меня как всегда в автономном режиме заработала аудиосистема, на которой крутились песни времён моих предков. Это были песни на разных языках и о разных эмоциях. В основном мне нравились песни о любви и предательстве. Нынешние песни, что придумывают под органической наркотой, мне не очень нравятся. В них я чувствую фальшь и безумие, которое поселилось в наших душах. Но для поддержания образа, который я прописывала не один год, так было нужно. Отрешившись от всего, я ехала по дороге, домой. В голове я изредка прогоняла сегодняшний инцидент в коридоре. Меня определённо заинтриговал этот зеленоглазый придурок, который чуть не сломал мою жизнь одной фразой. И я пыталась понять, есть ли в его словах хоть капля правды. И если есть, то каким будет мой следующий шаг?
Доехав до дома, и поднявшись на девятый этаж, я стала рыться в сумке, вечно эти дурацкие ключи терялись у меня везде, то в сумке, то в машине. Вот и сейчас, я пыталась найти их. Найдя их на самом дне и в сотый раз подумав, о приобретении более удобной сумки с отдельными карманами, я с облегчением зашла в квартиру. Я жила в спокойном районе, наполненном однотипными многоэтажными домами. В которых большинство квартир было отдано людям с приюта. В нашем мире проблем с обустройством детей, что были отданы в приюты и детдома, не было. Если родители отдавали детей добровольно, по причине не появившихся эмоций, как в моем случае. То они обязаны были платить за моё содержание и обустройство, до момента как я получу работу. Поэтому нам предоставляли все необходимое для комфортной жизни. У кого-то это была однокомнатная квартира на окраине, а у кого-то, кому "повезло" с родителями, это полный набор всех благ, нашей цивилизации. Все зависело от дохода родителей и их статуса. В период полового созревания, когда у всех детей "отключались" эмоции, мы впервые встречали людей, которые подарили нам жизнь. Не сказать, что все были рады этому, но таков был обычай и мы придерживались его. Я вспоминаю своё знакомство с содроганием. Тогда стояло жаркое лето и было ужасно душно. Всех девочек заставили одеться в парадные платья, которые я так не любила. Мы стояли все одинаковые в ужасного кроя тёмно-коричневых платьях, с белыми воротниками и пучками на голове. Оно ужасно давило на горло и вспоминая этот момент, я все время тяну руку к горлу, неосознанно поправляя воротник. Нас вызывали в зал встречи по очереди, поэтому все мы толпились в коридоре, бездумно глядя кто куда. Я стояла около окна и бездумно смотрела на парк, что был как раз напротив коридора и зала встреч. На улице пели птицы и летали бабочки. От яркого солнца и сочной зелени травы слепило глаза, но я всё равно упорно смотрела, будто предвидя нечто плохое, пыталась сохранить в памяти этот кусочек лета и жизни. Когда назвали моё имя, я не сразу собралась с силами зайти в зал. Но пересилив себя, всё-таки зашла в зал и тихо закрыв за собой дверь осталась стоять около нее. На звук открывающейся двери, пара что стояла у окна повернулась. Они были совсем не похожими на меня. Женщина лет тридцати пяти – сорока была высокой блондинкой с мраморной кожей и идеально прямыми волосами. В ней чувствовалась некая аристократичность, это было понятно по посадке головы, по прямой спине и величественной ауре, что веяла вокруг нее. Голубые глаза ничего не выражали и смотрели скорее холодно, чем нейтрально. Мужчина же рядом с ней был темноволосым, с глазами цвета стали и точно таким же льдом во взгляде. Я попыталась изобразить улыбку, чтобы сгладить ситуацию. Но это лишь привело к жёсткой ничего не выражающей усмешке и всего одной реплике, что повергла меня в шок и оцепенение.
- Смотри, она пытается изобразить эмоции.
- Да, жалкое зрелище и зачем мы только пытались с тобой завести детей. От них только одни убытки, Роберт.
Эта женщина, что должна была называться моей матерью, состояла в высших кругах общества и была урождённой аристократкой в извращенном понимании этого древнейшего слова в нашем современном мире. Повела себя хуже последней плебейки. На эту реплику, я не могла ничего придумать, чем с улыбкой поклониться и сказать им.
- Отец, матушка. Я постараюсь не тревожить вас более.
После этих слов, я молча вышла из зала и на автопилоте дошла до своей комнаты. В четырнадцать лет, я поняла, что никому не нужна в этом мире. И до сих пор, я не даю никому подойти ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Я не пускаю никого в сердце, отшучиваясь, что сердца у меня как такого и нет. Как всегда эти воспоминания отозвались ноющим сердцем и влажными щеками.
Будто очнувшись от плохого сна, я осознала себя стоящей напротив панорамного окна, с чашкой чая и текущими слезами. Судорожно вздохнув, я вытерла предательские слезы и отпила уже остывший напиток. Вокруг все было серым и сонным. Неудивительно, на дворе стояла поздняя осень и хоть не было так холодно, как на других континентах, но дожди периодически портили погоду и мое состояние. После того дня, в день встречи, я часто видела родителей и в газетах и по телевизору. Они оказались одними из членов парламента, что стояло во главе нашей нации. Журналисты пророчили им великое будущее и огорчались, что высшие силы не дали им детей, которые могли бы сделать их счастливыми. Обо мне никто не знал. Будто я была их ошибкой и лишь портила им имидж. В приюте, нам говорили, что детей без эмоций, высшие силы дали взрослым за их грехи и ошибки. Что мы не виноваты и сможем всё-таки почувствовать, все в полной мере, когда у нас будут свои дети. Но все мы считали, что оплачивать грехи и ошибки взрослых дети не должны. Это наш несправедливый мир и его правила, по которым мы должны существовать.
Отвернувшись от окна, я стала пить чай, прислонившись к окну. Сквозь него проходили лучи, что делали гостиную светлой и холодной. Белые стены и мебель из темного дерева смотрелись в этих лучах минималистично. Ковер с длинным ворсом, бежевого оттенка был единственным теплым предметом в этой комнате. Он красиво контрастировал с темным тяжёлым столом из двух частей старого дерева, соединённых эпоксидной смолой с синим пигментом, создавая эффект, будто в стекло заперта стихия воды и моря. Когда я увидела этот стол в магазине, то сразу влюбилась в него. Рядом стояли белые диваны из искусственной кожи. Всё-таки время убийства животных, ради красивых вещей ушло в прошлое и сейчас мы жили в настоящем, которое было практичным и экологичным. На стене висел телевизор и включив его, я стала бездумно переключать каналы, чтобы отвлечься от этих мыслей, что вновь обуяли меня. Переведя взгляд на стену, мой взгляд зацепился за множество фотографий, на которых была запечатлена я и мои немногие друзья. Как я называла их, по старой традиции. Там была и Аманда и Герман. Мы все фальшиво улыбались в камеру. В день поступления, в первый наш поход, первую встречу в кафе. Я пыталась сохранить все эти воспоминания, а они подыгрывали мне. Зная, как мне тяжело, что я не знала, какого это, жить с родителями, которые тебя любят. Также висели мои дипломы. Об окончании школы, окончании первой ступени лицея. Разные награды, за прилежную учебу. За моей спиной находилась кухня и ванная комната. Допив чай и выключив телевизор, я пошла на кухню, чтобы поставить мыть посуду. Включив посудомоечную машинку, я пошла переодеваться. Мне не нравилась неудобная форма, которую заставлял носить нас лицей. Хотя так я могла сказать о любой форме, что была у меня в жизни. Вообще ношение формы, вызывало у меня чувство непонимания и какого-то принадлежности к стаду. Переодевшись в удобную толстовку и пижамные штаны, завязав волосы в высокий хвост, сняв наконец-то линзы, что скрывали мой натуральный цвет глаз и надев очки, я начала доставать учебники и тетради. Дел предстояло много. В лицее задавали множество домашней работы, которую нужно было выполнять, чтобы не вылететь от туда с треском. Все понимали, что не получив знания, ты не получишь престижную работу и не сможешь существовать в обществе на равных. А быть отребьем или человеком низкого сорта никому не хотелось. Поэтому все грызли гранит науки, даже если этого не хотелось. Погрузившись в точные вычисления и исторические даты, я не заметила как стемнело. Собрав сумку на следующий день и подготовив форму, я пошла на кухню, чтобы чего нибудь перекусить. Так проходили все мои будни. На выходных, я общалась с Амандой и Германом. Читала старые книги, смотрела старые фильмы и узнавала все, что происходило до трагедии. Мне всегда было интересно, какие были люди раньше, какие у них были проблемы, чувства, как они жили и что чувствовали. К этому вопросу я приходила каждые свои выходные. Я начала интересоваться этим, когда мне исполнилось четырнадцать. Накануне прошла встреча с родителями и я была подавленна их реакцией и отношением ко мне. В то время, все в приюте начинали интересоваться чем то новым. Кураторы и преподаватели говорили, что так проявляется наша будущая профессия. И помогали нам её развивать как могли. Мне они приносили старые фильмы и книги. Исторические, познавательные, про отношения и любовь. Уже тогда мне говорили, что я могу стать историком. И я до сих пор в это верю и не волнуюсь по поводу предстоящего теста. В мои шестнадцать, мне приснился первый сон, который я до сих пор помню.
Ярко накрашенная девушка, играла с собакой в парке. Она смеялась и счастливо улыбалась собаке, что приносила раз за разом ей то палку, то мяч. На ней были короткие шорты и свободная майка, с принтом в виде кошачьих лапок. Она показалась мне смутно знакомой. Будто я видела ее где-то. Ее волнистые каштановые волосы были собраны в высокий хвост. Я будто наблюдала за ней со стороны. Весь этот сон был таким ярким, живым и радостным, что я впервые проснулась с улыбкой и впервые этому ужаснулась. Ведь если кто-то узнает, что мне снятся такие сны, то точно где-нибудь закроют. И я надеюсь, что при таком раскладе, меня закроют в психушке, а не где-нибудь в лаборатории, для того, чтобы изучить мой мозг. Я поняла, что не чувствую сама, а лишь ощущаю чужие отголоски эмоций. Я будто ходила по ночам в свой собственный кинотеатр. Узнавала много нового о жизни Кэйтлин и радовалась каждой новой истории, как любимому сериалу. Увидела ее семью, ее парня, узнала их как свою собственную. И дико завидовала, тому, что у нее все это есть. Я понимала, что скорее всего, это всего лишь воображение моего мозга и все это не по настоящему. Но все равно, мне дико хотелось быть частью этой семьи, этой жизни.
Я часто ныряла в свои воспоминания, выпадая из реальности, когда была одна. Вот и сейчас, задумавшись и улетев в прошлые воспоминания, я очнулась за столом держа в руке ложку с супом, который уже давно остыл. Вздохнув я пошла заново его разогревать, по пути включив телевизор на новостном канале. На нем шел репортаж о членах парламента и ведущая спрашивала моих родителей о чем-то. Я вполуха слушала, что они говорят и тут мой мозг выхватил нужную фразу...
- Роберт, а правда ли, что при вступлении в парламент, вы обязаны менять место жительства и ваши имена и фамилии, для того, чтобы у простого народа не было повода как-то надавить на вас или же о чем-то просить вас, подкрепляя свою просьбу бывшим продолжительным знакомством или же старой враждой?
Мой отец явно занервничал, хотя лицо его ничего не выражало. Это было заметно больше по его тактильным действиям. Вот он поправил итак идеальные манжеты, что говорило, о том, что ему либо неприятен разговор, либо он не знает, что ответить. Промолчав, довольно длительное время, и видимо не решив, что сказать, моя мать решила вмешаться в диалог. Положив свою руку, на ладони мужа, она обворожительно улыбнулась, такой же фальшивой улыбкой, что и все присутствующие в студии и сказала то, что несколько пошатнуло мой мир.
- Позвольте, я отвечу на Ваш вопрос. Так как моему мужу до сих пор тяжело вспоминать, это. Ведь с переездом, мы потеряли связь с нашими родными и близкими. А когда ты вырос в полноценной семье и гармонии, это ещё тяжелее. Да, по началу нам было тяжело привыкнуть к новому месту и новым именам. Да и что уж говорить, даже внешность нам поменяли. Не очень кардинально конечно, но всё-таки, это было непривычно, каждый раз смотрясь в зеркало, видеть можно сказать чужого человека. И я говорю это сейчас, для всех молодых людей, что хотят связать себя с политикой. Вы должны быть готовы к тому, что ваша жизнь кардинально поменяется. Вам изменят внешность и выдадут новое имя, вы прекратите все общение с прежними людьми.
На последних словах её лицо снимали крупным планом, а я стояла и не могла поверить в это. У меня постепенно складывалась мозаика из фактов того, что я была не похожа ни на одного моего родителя. Того, что у меня не было эмоции, скорее всего я была обязана своей матери. Это было понятно из контекста, в ее речи, но я хотела услышать стопроцентный ответ, на свой вопрос.
- Ребекка, то есть, вы хотите сказать, что для молодых специалистов, которые решат связать свою жизнь с политикой, изменяют внешность,имена и место жительства?
- Да, все именно так происходит.
- Нам очень интересно узнать вашу историю. Историю самых успешных на данный момент политиков нашего мира. Как вы относитесь к тому, чтобы поучаствовать в нашем шоу, "Вся правда"?
- О, мы обязательно приедем на ваше шоу, Шэнон.
В зале прогремели аплодисменты, а ведущая вновь фальшиво улыбнувшись, повернулась к главной камере и начала прощаться.
- И так, дорогие зрители. Мы прощаемся с нашими знаменитыми гостями, успешной парой политиков, Робертом и Ребеккой Макнелли. Для того чтобы вновь увидеться с ними, в нашем еженедельном субботнем шоу "Вся правда". Оставайтесь с нами и далее вы увидите...
Я даже не стала дослушивать, что говорит ведущая. Схватила телефон и поставила напоминание на вечер субботы. Мне нужно было посмотреть эту передачу. Ведь там, могли открыться множество ответов, на мои вопросы. Теперь весь мой мир сузился до вечера субботы, который я буду ждать с нетерпением. Поужинав и приняв душ, я собиралась ложиться спать. В голове крутились тысячи мыслей и меня охватывало чувство ожидания. Поэтому засыпала я в странном состоянии. А ночью мне снова снились сны, о Кэйтлин и ее семье.
Кэйтлин стояла на пристани и вдыхала морской воздух, рядом кричали чайки, а море было несколько тревожным. Она только подошла и её ярко-голубые глаза сейчас были тусклыми и безжизненными. На самом деле, они были так похожи на мои, ничего не выражающие глаза, что я испугалась за нее. В этих странных снах, я могла ощущать отголоски своих эмоций и переживаний. Рядом остановилась машина и из нее вышел Томас, парень Кэйти. Он подошёл к ней и обнял со спины. Она повернувшись, уткнулась в его плечо и разрыдалась. Том, что-то тихо шептал ей, уговаривал, что все будет хорошо и они со всем справятся. Постепенно Кэйти успокоилась и теперь Том лишь гладил ее по спине. Она подняла на него взгляд, боясь увидеть в них отвращение, к себе и ситуации в целом, но в его глазах плескалась лишь бесконечная нежность и такая же бесконечная любовь. Кэйт, слабо улыбнулась ему, а он гладил ее, по щеке, стирая следы слез.
Мне было безумно интересно, в чем причина ее душевных терзаний и почему она была так раздавлена, но видимо сегодня мне было не суждено этого узнать, потому что я резко проснулась. Оказалось, что у меня в мире, прошла целая ночь и разбудил меня будильник. Разочарованно простонав, я сползла с кровати и пошла собираться. Как обычно надев так ненавистную мне форму моего лицея, я собрала волосы в высокий хвост и нанеся макияж по минимуму, я уставилась в зеркало в ванной. По утрам, я была особенно "дружелюбной", надев на лицо маску вежливости, я заметила, что вместо моих обычно карих глаз, на меня смотрят мои настоящие тускло-голубые глаза. Я лишь поморщилась, что чуть не забыла надеть линзы и стала искать их в ванной. После того, как всё было собрано и перепроверено, я позавтракав, отправилась в лицей. Мне нравилось ездить далеко, ощущая дорогу, под колесами автомобиля. Поэтому квартиру я выбирала подальше от лицея. Чтобы когда я добиралась до него и возвращалась домой, я всласть могла насладиться музыкой, которая скрашивала моё одиночество и время потраченное за рулём автомобиля. Это было моей отдушиной, в вечной серой рутине будней и одиночестве выходных дней. Как всегда приехав за двадцать минут, до первой лекции, я спокойно дошла до корпуса, встретилась с Амандой и мы пошли к нужной аудитории. Она рассказывала, как ее волнует возможность провалиться на тесте, что определяет будущую профессию, а я делала вид, что слушаю ее. Мыслями же своими, я была далеко. Меня очень беспокоил сон, который я видела сегодня. Что случилось с Кэйт и могу ли я как-то помочь? Я как-то незаметно даже для себя решила, что все те люди, что существуют в моём сне, существуют и в реальности. Может это просто другой мир, а может, это альтернативная реальность. Точно я понять не могла. Но я упрямо верила в это. Ведь должно же быть в этом мире что-то хорошее, помимо того, что у нас есть и так.
День в лицее прошел как всегда незаметно и скучно. У нас никогда не было чего-то удивительного или запоминающего. Серые будни, с серыми воспоминаниями. Я привычно собиралась домой и была настроена спокойно доехать домой без происшествий. Помня о вчерашнем столкновении в коридоре, я шла, смотря по сторонам и стараясь ни на кого не натолкнуться. В глубине души, я хотела поскорее лечь спать, чтобы наконец-то узнать, что случилось с Кейт и почему она была так грустна. Напоминая себе ежеминутно, что не стоит отвлекаться и теряться в воспоминаниях, я упорно дёргала себя и смотрела под ноги. Благодаря высшим силам, я спокойно добралась до стоянки. Ещё раз оглядевшись и покачав головой, я подумала, что веду себя так, будто за мной кто-то гонится. Но вокруг никого не было и я со спокойной душой поехала в книжный магазин, что был недалеко от моего дома. Там я была практически в своем сказочном мире. Я обожала полки с множеством книг и совершенно волшебный запах, что обитал в этом месте. Библиотеки и книжные магазины, окутывали меня спокойствием и умиротворением. Как бы тяжело в этом мире мне не было. Обойдя как всегда по широкой дуге современные книги и дойдя до переиздания писателей прошлого, я стала искать что-то новое, что раньше не попадалось мне на глаза. Выбрав парочку, заинтересовавших меня книг, я уже подходила к кассе, как в магазин вошёл парень, которого, я сначала даже не заметила, пока он не поздоровался с хозяином магазина, что стоял за кассой. Я замерла и чуть не выронила стопку книг, что были у меня в руках. Этот голос был знаком мне, но я не могла вспомнить, откуда я его знаю. Я перебирала всех знакомых парней, но он будто ускользал от меня. Я положила книги на прилавок и улыбнулась Френку, хозяину книжного. Его ответная улыбка не заставила себя долго ждать, он был похож на доброго дедушку, что я рисовала себе в воображении, когда читала книги. Прожив уже седьмой десяток и перенянчив сначала своих детей, а теперь уже и внуков, он был ещё под эмоциями от детей и мог прожить так ещё парочку лет, пока те не вырастут. Седина уже тронула его волосы, но сам он не казался дряблым, а скорее это была величественная старость. Мне он всегда импонировал и вызывал уважение.
- Кэри, детка. Я что-то давно не видел тебя здесь, что неужели тебя настолько замучили преподаватели в твоём лицее?
Он как всегда узнавал как у меня дела и здоровье, не сильно ли я устала и во многом заменил мне ту семью и поддержку, что я не смогла получить. Вот и сейчас, он все также улыбаясь, складывал мои покупки в пакет, попутно узнавая как у меня дела.
- Прости, Френк. Я как всегда замоталась в лекциях и уроках. Вот вырвалась и сразу к тебе. Ты же знаешь, как я дорожу нашими отношениями.
Забывшись в воспоминаниях, о Френке и его семье, я забыла о парне, с безумно знакомым голосом. И упавшая книга с полки, привлекла мое внимание. Мы дружно повернулись на звук и я увидела того самого парня, что сбил меня тогда в коридоре лицея. Это был тот самый зеленоглазый придурок. И сейчас он замер, смотря на меня. Мы встретились взглядами и мне вновь показалось, что его глаза как-то странно то ли засветились, то ли блеснули. Нахмурившись и отвернувшись, я попрощалась с Френком. А уходя лишь услышала, как он подшучивал над ним и лишь отрывок фразы, пока дверь не разделила шум города и тихий мирок книжного магазина.
- Макс, не разгроми мне магазин, мальчик мой...
Домой я ехала в прострации. Обдумывая и свою и его реакцию. Приехав домой и положив новые книги на полку, я переоделась и стала греть себе ужин. Мне все казалось очень странным, что я встретилась с этим зеленоглазым именно в моём любимом книжном магазине. И он был знаком с Френком. Такое ощущение, что он меня преследует, хотя по реакции этого придурка, было видно, что он тоже был удивлен, что встретил меня.
- Макс, его зовут, Макс.
Я поправила сама себя, ведь если мы заговорим и я назову его придурком, будет не очень удобно. И уж точно не вежливо.
- Хотя, какой смысл, мне с ним разговаривать?
- Ну да, ведь с самой собой, разговаривать гораздо лучше!
Я словно слышала в голове, свой внутренний голос, который спасал меня много раз, давая советы и наставления. Стоило мне проговорить вопрос вслух, как в голове звучал ответ. Иногда саркастичный, иногда своевременный, а иногда спасающий ситуацию.
Сказав честно, этот Макс, меня заинтриговал. То сбивает на ходу, хоть и часть в этой ситуации моя вина, то бросается разными подозрительными фразами, а теперь и стал обитать в районе, где я живу. Для себя я решила, что если не узнаю о нем все, то мое спокойное существование может быть под угрозой. Он явно знал что-то такое, что выходило за рамки общедоступной информации. Нужно встретиться с Френком и узнать у него об этом Максе, как можно больше. Но сделать это нужно будет так, чтобы не вызвало лишних подозрений. Сделав пометку, что на неделе нужно заехать в магазин, якобы посмотреть привезли ли новых книг или же заказать что-нибудь. Вместе с этим узнать подробнее о Максе и как они познакомились с Френком, я со спокойной душой поела и села делать уроки. Вечером, ложась спать, я с нетерпением ждала новой встречи с миром Кейт и ее историей. Я ждала этого весь день с самого утра. И какого же было мое разочарование, когда я не могла спокойно заснуть. Я ворочалась в кровати, пыталась найти удобную позу, меняла подушку холодной стороной и все было бесполезно. Сон, будто насмехаясь надо мной все время ускользал от меня. Когда на часах было уже три часа ночи, я окончательно отчаялась, заснуть сегодня. Раздражённо вздохнув и откинув одеяло, я пошла на кухню, чтобы выпить воды или стакан молока, чтобы хоть немного поспать. Решив не включать свет, чтобы не раздражать глаза, я решила пройти в темноте. Свою квартиру я знала как свои пять пальцев. И какого же было моё удивление, когда я споткнулась об журнальный столик в гостиной. От удивления, я упала и к счастью не разбила стеклянный стол. Перелетев через него и больно ударившись ногой, а также рукой. Я села, потирая пострадавшие конечности, попутно думая, откуда у меня тут стол. Я точно помнила, что днём он стоял не тут. Подойдя к стене, я пыталась нащупать выключатель, для того чтобы включить свет, но я не нашла его на прежнем месте. Я впала в панику и тряслась от странного чувства. Я точно помнила, что где должно стоять, но все стояло не там. Зажмурившись и ущипнув себя, я зашипела от боли и поняла, что это не сон. Тут сверху послышались шаги и вспыхнул свет. Зажмурившись от яркого света, я проморгалась и открыла слезящиеся глаза. На меня смотрел Том, выражение его лица было непередаваемым. Недоверие и радость вперемешку с грустью. Я повернула голову и увидела себя в отражении зеркала. Та же пижама, что была на мне, когда я ложилась спать, то же лицо. Видимо я всё-таки спала, но не могла проснуться. Иначе как я могла увидеть Тома. Помявшись на своём месте немного, переживая вспышку неловкости, я заправила волосы за уши и решила нарушить тишину первой.
- Том, у тебя случайно нет льда? Я тут случайно упала и кажется у меня будет синяк. – Он вздрогнул от звука моего голоса и махнул мне в сторону кухни, куда пошел сам.
- Да, Кейт, ты что разве не помнишь? Ты же сама ставила его в морозилку, около недели назад. Ты себя хорошо чувствуешь? Ничего не сломала? – Я прислушалась к себе, рука и нога ныли от боли, но в остальном всё было в порядке. И почему он назвал меня Кейт? Все было очень странно. Я ещё никогда не ощущала себя настолько живой во сне.
- Все хорошо, только ноют немного. – Приняв все происходящее за игру подсознания, я решила действовать по уже принятым правилам.
- Пошли, я помогу тебе с ногой. – Он достал из морозилки лёд и положив его в вафельное полотенце протянул мне.
- Спасибо большое, я себя так странно чувствую. Будто голова кругом. С тобой все в порядке? – С каждой моей фразой, его лицо выглядело все удивленней и удивленней. – Ты себя нормально чувствуешь? У меня такое ощущение, что я много чего не помню, и ещё больше не понимаю.
Мне показалось, что эти вопросы его очень расстроили. Он вздохнул и опустил голову на сложенные руки, что лежали на столе. Мы сидели на кухне, за большим обеденным столом. Я прикладывала лёд к ноге, а он тяжело вздыхал, пытаясь унять эмоции.
- Кейт, что ты последнее помнишь? Что ты последнее делала? – Мне показалось, что его голос стал более вкрадчивым. Я внутренне напряглась, стараясь не выдать себя незнанием большинства вещей, что делала Кейт, когда я не наблюдала за ней.
- В смысле? Я пошла спать. Не могла нормально уснуть и ворочалась на кровати. Потом решила выпить воды, а когда шла, решила не включать свет, ну и споткнулась. – Вооружившись логикой, я пересказала ему свои настоящие события прошедшего времени.
- Хорошо, ну а помнишь ты что? Что ты делала последние недели?
- Я, ну, я... я не помн...
Внутри меня будто взорвалась капсула с паникой. Я пыталась выкрутиться, отчаянно придумать, что бы такого сказать, чтобы отсрочить своё признание во лжи. Но все никак не могла найти ответа. За секунду до точки отчаяния, у меня в голове будто нажали кнопку памяти. Перед глазами пролетали фрагменты чужой памяти и чужих эмоций. Я вдруг увидела все, что помнила Кейт с момента рождения. Прочувствовала все события, будто пережила их сама.
- Кейт, ты слышишь меня? Кейт? – Я очнулась от того, что меня трясли. Том сидел передо мной и тряс за плечи. Его зелёные глаза выражали обеспокоенность и тревогу. Я на секунду подумала, что они мне что-то напоминают, но тут же переключилась на события здесь и сейчас.
- Том, все в порядке. Не бойся за меня. Я помню, мы стояли на пристани. Я говорила тебе, что чувствую себя не важно. Ты же помнишь это? Потом мы поругались из-за того, что я считала это глупостью, а ты наоборот требовал, чтобы я поехала в больницу. Мы тогда вели себя как полные идиоты. Поругались из-за какого-то пустяка. – Я улыбнулась и погладила его по щеке.
- Теперь я думаю, что точно нужно было ехать в больницу. Ты бы себя видела со стороны. У тебя были такие пустые глаза, будто происходила перезагрузка операционной системы. – Мы оба улыбнулись и он нежно обнял меня.
- Ну ты ещё скажешь и вообще-то, ты должен всегда восхищаться моей внешностью. Я же твоя девушка!
Шутливо ударив его по плечу, я рассмеялась и он вместе со мной. Эти подшучивания рассеяли нашу тревогу. Мы ещё немного посидели обнявшись. Мне было странно ощущать себя с ним, я будто была собой и Кейт одновременно. Из памяти выплыло, что нужно зайти в кабинет, взять дневник и флешку. Это было настолько сильным желанием, что у меня зачесались ладони. Переведя дыхание, я поднялась и взяла со стола забытый лёд, который уже давно растаял.
- Ложись спать, уже довольно поздно. Я сейчас тоже подойду. Мне нужно только убрать со стола.
Вытерев лужу, от льда, я поднялась на второй этаж, пройдя по коридору и остановившись у самой дальней двери, я выдохнула и аккуратно открыла дверь. Это был кабинет. Самый обычный. Совмещённый с библиотекой, как у меня дома. На стене возле двери висело зеркало во весь рост, а рядом стояли шкафы. На полках стояло множество книг и различных безделушек, у окна стоял стол с ноутбуком и куча папок. Подойдя к нему и включив настольную лампу, я открыла самую верхнюю полку и достала дневник. По информации из памяти Кейт, флешка должна была быть рядом с дневником, но как я не смотрела ее нигде не было. Я уже перерыла все полки и отчаялась найти ее, как вдруг резко включился верхний свет. Резко дернув голову, я заметила, что Том стоит у двери и смотрит на меня с подозрением.
- Что ты тут делаешь, Кейт? Пять утра, не думаешь, что пора спать?
- Хотела найти ежедневник, чтобы записать кое что. А то завтра уже забуду.
- Не нужно мне врать. Ты уж точно должна знать, что я этого терпеть не могу. – Он был прав, я точно это знала, точнее Кейт. И ещё знала, что мою ложь он всегда отличал от правды.
- Да, я знаю, что ты терпеть не можешь, когда я вру. Прости. Но я действительно искала ежедневник. Это что, незаконно? – Решив, что лучшая защита, это нападение, я перешла в наступление.
- Нет, что ты. Только прошу, не держи меня за идиота. Ежедневник на столе. Как и твой дневник. А ищешь ты видимо это. – Он достал из кармана флешку.
- Отдай мне ее, она не твоя. Твоя лежит уже пол месяца точно в бардачке машины. – Нужные факты с пугающей скоростью проникали в мою память когда мне это было нужно.
- Кто ты такая? Кейт бы ни за что бы не сказала где лежит флешка. Может у тебя и её внешность, голос, память, но ты не она. – Поморщившись по привычке, я вспомнила нужный эпизод, где Кейт спорила о том, что Томас ни за что не найдет сам свою флешку.
- Том, прости. Это была веселая шутка, но сейчас мне нужна моя флешка. Так что просто можешь отдать мне её? – Я протянула руку, а он стоял переводя взгляд с руки на меня и обратно. Ощущая, что где-то прокололась, я попыталась убрать руку, но он в несколько шагов преодолел расстояние разделяющее нас и взял меня за руку.
- Прости, я не знаю как тебя точно зовут, но я уверяю, тебе не стоит меня бояться. – Он держал меня за руку, а его мягкий взгляд и тон выбили меня из колеи. Такой контраст эмоций как ни странно успокоил меня и переведя взгляд с наших переплетённых рук, на его лицо. Я лишь робко улыбнулась ему. – Я постараюсь помочь тебе всем, чем смогу. Только подскажи как это сделать.
- Я не знаю с чего начать, Том. – Хоть это и был очень странный сон, но в нем, я могла доверять лишь ему. Какое-то шестое чувство мне подсказывало, что ему можно довериться и что он не предаст.
- Пойдем в гостиную и ты мне расскажешь все по порядку.
Забрав дневник, мы спустились и удобно уселись на диван. Я довольно долго рассказывала ему о моей жизни, о том кто я и что помню из памяти Кейт. Зачем мне дневник я так и не поняла, но сказала, что чувствую, он нужен мне. Как и флешка, которую он держал у себя.
- Кэри, я не знаю, точно, но скорее всего, сейчас ты снова видишь сон, который в моей реальности является жизнью. А Кейт, пока ты здесь просто где-то внутри. Ну а когда ты проснешься, то возможно Кейт вернётся ко мне. Можно сказать, что сейчас она растворилась в тебе.
- Ты хочешь сказать, что все это, реальность?
- Для меня да. Все очень реально.
- Но как же так. Я не могу быть ей. Такого не может быть. Я совершенно другой человек. У меня другие воспоминания, другая жизнь, да я ее полная противоположность. У меня нет главного, что есть у нее! – Осознание, что это не сон, а реальный мир пошатнул что-то во мне. Я схватилась за голову и попыталась сложить все по полочкам.
- И чего же?
- Эмоций! У меня их нет. Ты же не понимаешь, я совсем из другого общества, можно сказать даже из другого мира. Да и вообще, вы все, всё это, это мой сон. Вы не настоящие, насколько бы я не хотела, чтобы было иначе, вы все лишь моё воображение. Вас всех нет, как и этого мира. – Я пыталась доказать это ему, но он смотрел на меня с болью и сожалением. А я лишь чувствовала, что по моим щекам текут слёзы. Прикоснувшись к ним, я смотрела на мокрую руку и переводила взгляд с нее, на Томаса и обратно. – Что со мной происходит? – Прошептала я, говорить было трудно, как и дышать в принципе.
- Ты плачешь, Кэри. Это нормально. Всего лишь слезы.
- Нет, нет... я не могу, я просто не умею. Зачем это все? Зачем я здесь? Почему все это происходит именно со мной?
Я все ещё шептала, а по щекам текли слезы. Судорожно вздыхая я пыталась найти выход и объяснения всему этому. Он подвинулся ко мне и обнял. Даря спокойствие, этим простым действием. Когда я успокоилась окончательно, он провел меня на кухню и вручив чашку чая сел за стол.
- Мы найдем выход, Кэри. Я думаю что, раз тебе так нужны были эти дневник и флешка, то в них уж явно есть ответы. И если ты не найдешь их там, то я обязательно постараюсь помочь тебе, решить их.
- Спасибо, спасибо тебе большое, Том. Я... я не знаю как тяжело тебе сейчас. Но я очень ценю это. – От очередного переизбытка эмоций, я сделала пару шагов, чтобы сократить дистанцию между нами и обняла его. Он стоял несколько секунд как вкопанный, а потом обнял меня в ответ. Со всей отчаянной болью, что была сейчас в нем. И лишь тогда я поняла, что он потерял не только человека в своей жизни, он потерял свою любовь. Я снова заплакала, а он стоял и обнимал меня, успокаивая своим присутствием.
Я не знаю сколько мы так простояли, но когда я успокоилась, и подняла голову с его плеча, я мельком увидела часы на стене, они показывали шесть утра. И тут меня будто выбросило. Вот я стою и обнимаю Тома, а вот я уже открываю глаза в своей кровати. В руке у меня дневник и флешка, а на прикроватной тумбе звенит будильник.