Моё апельсиновое счастье

1. Новый член семьи

Я жил, в общем-то, спокойной жизнью. У меня было всё то, что нужно каждому. Крепкая любящая семья, в которой я был единственным ребёнком, друзья и увлечение. Я рос обычным альфой, хотя, возможно, не всегда подходил под нужные параметры. Я был куда ниже своих друзей и ровесников, тело, хоть и было накачанным, но так и оставалось худым. Бледная, почти белая, кожа, которая не любила солнце, и чёрные глаза. Хотя я не жаловался. Мне было уютно и в таком теле. В школе я всегда пользовался популярностью у омег; даже не знаю, это потому, что от меня за километр пасло (не пахло, а паслО мать вашу) кофе, или от моих увлечений. Я писал рэп. Мало кто удивлялся, когда узнавал, что я великолепно владею фортепиано, но все до единого просили зачитать что-то из своего репертуара. В моей небольшой компании меня звали Шугой, за созвучность этого слова с английским “сахар” (даже не помню, кто и когда придумал обзывать меня сахарком), или Августиной, поскольку писал свои песни я под ником Agust D. И в общем-то, жизнь меня устраивала. Семья, друзья, увлечение. Но неожиданно моему спокойствию пришёл колоссальный пиздец.

* * *

Плохо помню, как это началось. Ещё в детстве я видел, как папа грустил оттого, что у них с отцом не получалось завести мне братика. Здоровье не позволяло плоду развиваться, и каждая беременность превращалась в выкидыш. Даже переезд из Тэгу в столицу ничего не дал, а ведь родители рассчитывали, что здешняя медицина поможет. Со временем все привыкли к этому и перестали даже стараться. Хотя я знал, что в глубине души они хотели, очень хотели ребёнка.

Время шло, я рос, и вот мне уже было 18 лет. Через год я поступлю в институт и оставлю семейное гнездышко. Видимо, это и стало отправной точкой.

Папа стоял у плиты и что-то готовил, по кухне разносится приятный запах. Я сидел на стуле, повернувшись к столу боком и, пока папа не видит, таскал из миски с фруктами обожаемые мной апельсины, клал их в рот и тихо жмурился от удовольствия. Вроде суровый альфа-рэпер, а перед цитрусами устоять я не мог.

Папа тем временем повернулся к столу и начал ставить приборы. Шлёпнув мне по рукам, чтоб не лез к фруктам, он начал ставить на стол тарелки. Раз, два, три… Четыре? У нас что, гость?

Я не успел задать этот вопрос. Щёлкнул замок входной двери, впуская в дом отца, который вернулся с работы. Я уже лелеял мысль о том, что вот сейчас он зайдет и мы сядем есть.
— Мы дома! — послышалось из коридора. И опять у меня вопрос: почему “мы”? Папа с какой-то чересчур радостной улыбкой кинулся из кухни.
— Заходи, не стесняйся! Мы уже знакомы, так что представляться не надо. Сейчас мы тебя с нашим старшим сыном познакомим. Старшим? А есть и младший? Я встал и медленно поволок себя в коридор, чтобы узнать, в чём же дело. На пороге нашей квартиры я наблюдал раздевающегося отца и папу, который суетливо бегал вокруг рыжеволосого подростка. Это был парень, на внешний вид явно омега, хотя меня удивило то, что от него совсем ничем не пахло. На вид он был младше меня на 2-3 года.
Выкрашенные ярко-рыжие волосы, пухлые щёчки и губки явно не сочетались с телом, которое скрывала обтягивающая одежда. А тело было довольно-таки накаченным, рельефным, аж слюнки текли. Завидев меня, рыжий робко натянуто улыбнулся, однако его улыбка показалась мне очень милой. Он явно был напуган и сильно чего-то смущался.
— Чим-Чим, знакомься, это твой старший брат, Юнги.
— Брат? — поинтересовался я, изогнув вверх бровь. Эта картина почему-то забавила меня.
— Юнги… прости, мы не сказали тебе сразу, — папа мешкался, — но ты же знаешь, как мы с отцом хотели, чтоб у тебя был брат. Ну и… — он не договорил, полагая, что я пойму и так.

Да, я понимал. Они усыновили этого парнишку, кажется, его назвали Чим-Чимом. Он, в свою очередь, стоял с опущенной в пол головой, моё присутствие почему-то смущало его. Может, он меня боится? Я всё же старше, я альфа, да и Чонгук всегда говорил: “Хён, со стороны ты выглядишь очень злым и мрачным, от тебя же все шарахаются”. Дабы показать всем, в том числе и родителям, что я не бука и что я не против нового члена семьи, я улыбнулся уже своему младшему брату и выдал: “Что ж, будем знакомы, апельсинка? Как тебя зовут-то?"
—Пак Чимин, — пролепетал тот, не поднимая головы, тем самым смотря на меня из-под чёлки и опущенных ресниц. Папа облегчённо выдохнул, понимая, что всё хорошо, а отец удивлённо вскинул бровь. Новый член семьи не знал, зато родители хорошо знали о моей любви к апельсинам. И отец очень удивился тому, как я назвал брата. Думаю, у него в голове проносилось: “Апельсинка? Неужели он настолько хорошо принял гостя?”
Мы проследовали на кухню. Все дружно уселись за стол, освобождая место и для Чимина. Папа метался по кухне и что-то накладывал в наши тарелки. Я не смотрел на содержимое блюда, лишь наблюдал за сидевшим напротив меня парнем и подмечал всё то, что успел увидеть в коридоре. Он был где-то с меня ростом, хоть и младше, но, несмотря на это, его тело было куда крупнее моего. Накаченные руки было видно сразу, белая футболка обтягивала торс и рельефный пресс. Он был красив не по годам, но некоторые вещи всё же выдавали его возраст. Маленькие ладони с короткими, но красивыми пальцами, лицо, которое напоминало мраморную статую ангелочка, такое же красивое и такое же ангельское. Большие щёчки, которые хотелось тискать, пухлые розовые губки, которые хотелось целовать. Стоп-стоп-стоп, кажется, меня не туда понесло.

Весь ужин я любовался Чимином и слушал, как родители задают разные вопросы касаемо его жизни и интересов, сам лишь изредка вставлял слово. Оказалось, что Паку 16, он любит петь и танцевать. Мне очень хотелось видеть это в живую и я пообещал себе, что обязательно как-нибудь попрошу его об этом. В голову долбил лишь один вопрос: Почему Он Не Пахнет? Обычно таким явлением отличаются только беты, как например мой друг Хосок, школьная заводила и солнышко нашей компании. Но Чим явно не был бетой. Так в чём же дело?