Flowers with pain, flowers with love

let me love you...

Хосок улыбается, когда сидит на кухне и пьет зеленый чай, слушая, как Тэхён поет в ванной ранним утром. Свет от восходящего солнца едва касается окон, освещая их тёмно-оранжевым цветом. Это выглядит до боли эстетично, будто так было всегда. Все те же розы в кружке сегодня выглядят по-новому, будто перерожденные, они стали ярче и пустили корни. Хосок был одет в джинсы и толстовку, на голове был беспорядок, а самого его клонировать в сон. Он встал со стула и, поставив кружку в раковину, пошел в комнату. Мятые простыни и голубой плед помнят недавнюю ночь, которую Хосок не забудет никогда. Он сел на диван и, достав откуда-то несколько листов бумаги, начал складывать журавликов, вспоминая недавние события.

Flashback

Альфа ушел в комнату и сел на диван. Он посмотрел на окно, за которым все еще продолжал идти дождь. Хосок улыбнулся чему-то и опустил голову. Сейчас он спокоен, запах мандаринов действует на него, как антидепрессант, подавляя все плохие мысли.

"Не могу поверить, что все это и правда происходит сейчас, - думал Хосок, теребя края толстовки, - Черт, все это так правдиво, неужели это не сон?"

Тихие шаги в его сторону, заставили Хосока поднять голову и взглянуть на объект шума. Тэхён стоял перед ним в полумраке, потому что Чон забыл поменять перегоревшую лампочку и теперь комнату тускло освещал один единственный настенный светильник. Но Тэхён в этом полумраке был прекрасен, будто сошедший со страниц манги, или из сериала. Его волосы завились от воды, которая продолжала капать с них на ключицы, едва заметные из-под толстовки. Тэхён стоял перед ним только в толстовке и боксерах, открытый душой и готовый ко всему. А Хосок смотрел не на его полуголое тело, он смотрел в его глаза и видел в них вселенную, видел всю душу Кима. В его кофейных глазах горел огонек, словно костер в темном лесу августовской ночью.

Чон выдохнул и, встав с дивана, подошел к Тэ. Теперь он смотрел на омегу сверху вниз. Невозможно передать словами, что происходило в этот момент в душах у Хосока и у Тэхёна, но они знали одно, теперь их ничто не сможет разлучить. Чон положил свои руки на талию Тэ, которая была такой же маленькой, как и сам омега. Хосок почувствовал маленькие ручки на своих плечах и поддался вперед. Он нежно коснулся губ младшего, провел языком по ним, приоткрывая их и проникая в рот. Чон посасывал то верхнюю, то нижнюю губу, покусывал их, беспрестанно сжимая в руках талию Тэ. Омега в свою очередь привстал на носочки и обвил руками шею альфы. Запах морозной хвои вперемешку со сладкими мандаринами окутывал обоих, распространяясь по комнате. Хосок ослабил хватку и медленно провел руками вниз, поглаживая бедра и ягодицы омеги. Чон легонько подхватил младшего под коленками, подбрасывая и отрывая от пола, чтобы Тэ мог обхватить его ногами. Альфа прижимал омегу к себе и продолжал целовать, не понимая, как у них еще хватает воздуха. Чон сделал пару шагов и положил Тэхёна на диван, поджимая под себя. Он прервал поцелуй, привстал на локти и посмотрел на Тэ. Дыхание омеги было прерывистым, он смотрел прямо в глаза старшего, не желая отводить взгляд.