Тонны бессмертной чтивы

19.

Вдох. Выдох. Неприятные запах сырости врывается в нос вампира и тут же выходит оттуда.

4 тёмных стены и две койки. Больше ничего.

Слышен тихий храп. Размеренное дыхание сокамерника, который спит на своей койке.

А вампир сидит на полу, сидит и устало смотрит на потолок.

На холодный кафельный пол падают капли крови из носа вампира.

На полу уже образовалась маленькая тёплая лужа.

Его рубашка, когда-то белоснежная, сейчас вся в пыли, грязи и в крови.

Тёмные пряди спадают на глаза, но он и не думает их поправлять.

Ему плевать, он слишком сильно замкнулся в своих мыслях и не собирается оттуда вылезать.

Он уже привык к тёмному свету камеры, уже привык днями голодать, привык к новым законам и к новым правилам.

Но он не может перестать думать о Тэхёне. Не может перестать думать о том, как жестоко его подставили. Не может думать о том, что убил не того монстра, какого должен был.

И это чувство убивает его изнутри.
Чонгук совершенно запутался и больше всего жалел именно о том, что является тем самым ребёнком, которого все постоянно используют в произведениях. Можно было догадаться. Сразу же было ясно, что Тэхён настроен негативно не только из-за своего характера.

А он идиот.

Повёлся.

Поверил.

И выстрелил.

Собственными руками убил его. Убил того, в кого влюблён. Того, к кому испытывает настолько сильные чувства, что даже в суде признался и расплакался.
Срок сократили, но легче не стало.

15 лет в камере. 15 долгих лет сидеть здесь и жить с мечтой о том, что он поплатится.

Чонгук убьёт его. Пусть он и вампир, но Чон сделает всё, чтобы он поплатился за свои деяния. Поплатился за Тэхёна.

А пока вампир будет ждать. Просто существовать в этих стенах и ждать. Лишь бы только выжить.

Срочно нужна еда, кровь.

Чонгук огляделся и, не увидев никого, кроме своего сокамерника, подошёл.

Вампир резко схватил мужчину за шею и со всей силы вжал в койку, он даже ничего сказать не смог, как вампир вонзил в кожу свои клыки.

Как только, кровь человека попала на язык, всё рецепторы резко оживились и заиграли новыми красками. Взгляд затуманился и вампир сильнее припал к нему, делая большие глотки.

Внутри вампира весь мир заиграл яркими красками, будто тысячи фейерверков разом взорвались.

Такое удовольствие сравнимо только с оргазмом. Хотелось всё больше и больше.

Чувство голода уже отступало, но аппетит не унимался, рассудок полностью отключался, да и включать его не хотелось. Он уже не знал, что творит.

Чонгук отлип от него, лишь когда безжизненное тело плавно упало на холодный кафельный пол.

Он снова убил. Но уже не чувствовал жалости, не чувствовал стыда.

Не чувствовал уже ничего.

Вампир даже не стал заметать следы, его всё равно никто не будет подозревать, другие вампиры прикроют.

Когда-нибудь тело настоящего убийцы будет лежать точно также. Когда-нибудь он поплатится.