Coldest Hearts

Глава 1. Волк

"Позабыв страх мы рвемся в бой
Со славой мы придем домой.
Воздень клинок, срази, убей!
Мы - гроза штормовых морей."

Шанти Гетрарха, 867 год от Единства

Тяжело было что-то рассмотреть. Все было словно бы за толстым слоем стекла, под водой. Видение блуждало на задворках подсознания, сам рассудок ловил лишь образы, силуэты. Он не помнил как это произошло, когда, но он видел маленькие губы, наполненные кровью, отливающие серебряным блеском в свете солнца. Они дрожали, силясь не обнажать зубы, их уголки тряслись, пытаясь не искривится.

- Мама? - прошептал мальчишеский голос. К губам словно змеи спустились две тонкие полоски соленой воды.

Грудь сжало комом тяжести, дыхание потяжелело, легкие словно бы заполнились воском.

Раскатистый, громогласный вой поднялся из глубин слуха, захватив все чувства гулким, необъятным шумом. Сначала едва слышно, но с каждой секундой видение рушилось все больше и больше, отдаваясь звуку, что набирал силу. Губы мальчика испарились, веки открылись машинально, обнажая мутную, тёмную картину реальности. По телу пробежался холод, а в бое сердца затаилась тревога.

Все его тело было пронизано этим воем. Стекло дрожало вместе с кроватью. Звук сначала был низким, а затем медленно, словно текущий мёд он поднимался на все более и более высокие тона, аж пока не достигал своего пика, после начиная так же медленно идти на спад.

Зрачки привыкали к тьме, а разум очищался от мглы. Внезапно он понял: этот вой был боевой сиреной.

Ком тревоги в желудке начал стремительно разрастаться, тело быстро вскочило с кровати. Он начал наспех одеваться, борясь с кружением в голове, тело двигалось машинально, пока рассудок пытался прийти в себя. Глаза повернулись к небольшому зеркальцу, которое было едва заметно в слабом свете на заре. Руки погрузились в небольшой резервуар с водой и плеснули прохладную жидкость на лицо. В отражении зеркала он увидел контуры мокрого лика в эгиде густых волос и едва заметные глаза цвета оливкового масла, что смогли поймать редкие лучи еще не взошедшего солнца.

Первый крик сирены закончился в этот же миг и парень понял что у него осталось не более чем в дважды больше от уже прошедшего времени до того, как он должен будет стоять на палубе. Найдя в одном из уголков крохотной комнатушки длиннополый морской плащ, что выглядел во тьме как чёрное пятно, человек схватил его, почувствовав под руками грубо обработанную кожу. Что-то тяжелило его и парень вытряс из одежды увесистую кобуру, бережно ею опоясавшись. Руки протиснулись в рукава одежды, а ноги раздвинулись пошире, поувереннее, опираясь на свою внутреннюю часть, борясь с корабельной качкой. В этот же миг сирена закончила свой второй вой и страх навязчиво подкрался к глотке. Капитан вряд ли отсечет его кнутом, но лучше не нарушать дисциплины. Как только каждая пуговица была застегнута, а шнур - затянут, силуэт потянулся за ножнами, что стояли возле входной двери. Сабля, объятая в вареную кожу осела на поясе и парень открыл дверь каюты.