Яд. Но для кого он? (Хвост Феи)

...

   Я дочитала книгу. Мда.. Теперь в одном сосуде у меня магия заклинатель, а во втором Кубелиуса. Если открою третий, то будет магия, как у Эрика. Я отдала книгу Локи. Разумеется, заметила, что убийца дракона читает мои письма маме. Пусть. Письма после встречи с ним находятся в другой закрытой шкатулке. Спокойно приготовила поесть, сходила в ванную и переоделась в ночнушку. Пора прервать его.

— Ты кушать будешь? Потом дочитаешь.

   Эрик вздрогул, но быстро сообразил и кивнул. Мы поели и легли спать. А утром быстро собрались, поели и направились на станцию. Я разрешила Кобре взять шкатулку. У меня не будет от него секретов. Хочу чтобы он полюбил меня настоящую, со всеми недостатками и моим прошлым. На всякий случай взяла вторую шкатулку.
   В поезде дракончику стало плохо, но я помогла ему, как когда-то Нацу. Столько воспоминаний, но сейчас они все не имеют для меня особого значения.
   В гостинице нам достались соседние комнаты. Переодевшись сразу пошла на источники. Здесь оказались знакомые мне девушки: Юкино, Минерва и Кагура. Я поздоровалась со всеми и окунулась в блаженство. Мой обострившийся нюх уловил запах Стинга, Роуга и Руфуса, а ещё идущего к ним Эрика.

— Девочки, а давайте поболтаем о мальчиках? Вот кому кто нравится? Неважно из какой гильдии! — предложила Юкино.

— Давайте. Мне нравится Хибики из Пегасов. — сказала Кагура.

— Ты опаздала, у него девушка есть. Не помню как зовут, но она очень милая. А мне Грей из Фей. — сказала Минерва.

— О мне тоже! Он такой холодный и эта его магия. — поддержала Юкино.

— Брр. Зря на Отмороженого засматриваетесь, там Локсар. Брр. Как вспомню её „Милый Грей”, „Грей-сама” или „Соперница!” Брр. Аж в дрожь бросает. Дождия любого убьёт, кто косо на него посмотрит.

— Даа? Жаль. Я думала он тебе нравится. — сказала Минерва.

— Что? Этот эксбиционист? Нее. Можете побороться с Локсар за него, я буду болеть за вас. И мне казалась, что Стинг не равнодушен к Юкино.

— Нне мможет ттаккого ббыть. Емму ннраввиттся Ллюси-сан. — пробормотала смущённая Агрия.

— Что за глупости? Меня он и я его интересуем как Леон Дождию, а значит никак.