Краски-кисти, кисти-краски, стихи в одну строчку, сожжённые письма и чёрная ручка с листком.
И на балконе в холодную ночь на таком же холодном полу, куря сигареты и воздух глотая, рисовать его пастой на белом листке. В темноте, в отчаянии, да даже если бы с закрытыми глазами, — я рисую.
И сколько раз уже сказала, что вовсе не осталось чувств, что я черты его лица давно забыла, цвет глаз, длину волос, улыбку, голос, смех...и просто всё. Я много раз врала и столько же совру, и всё равно портреты буду рисовать холодной ночью на полу.
Рука, продрогшая, дрожащая от приступа какого-то, выводит ровно, гладко, так, как никогда ещё не выводила, его давно забытое лицо.
Бессмысленны признанья на полях, бессмысленны пустые ожидания, слова, стихи и письма, что я писала стопками, чтоб никогда не показать, а позже — сжечь.
Я ведь давно, казалось бы, забыла, и отпустила далеко, намного дальше, чем хотела, и всё же тебе было всё равно. Мы не встречались даже никогда, лишь я одна любила и разлюбить, пожалуй, не смогу.
Ты пишешь мне сейчас с периодами, так редко и так мало, но каждый раз я счастлива, как в первый. Разбросаны по полу краски-кисти, пустые пачки из-под сигарет, мои таро и мои чувства.
Разбежимся.
Давай с тобой мы разбежимся, и буду задыхаться я в слезах, как делала всегда, а ты будь счастлив с кем-то, кто будет получше меня. И даже если полюбишь ты вдруг, беги со всех ног, ведь я больна, ведь всех тяну на дно, и к свету потянуться так и не смогла.
Меня любить нельзя, это опасно, сложно, невозможно. Я не хочу, чтоб ты любил меня, твоих страданий тоже не хочу, и каждый раз, как хочется сказать о чувствах, я молчу. Ведь это невозможно.
Я не хочу желаемое за действительное выдавать опять, надеяться, ждать, верить, радоваться мелочам и думать о тебе ночами. Те сцены, что мелькают в голове, до одури смешны. До одури несчастны и желанны.
Пить чай вместо кофе, на полях в любви признаваться, курить сигареты, смеяться и плакать, в безумии костяшки разбивать и рисовать, и рисовать, и рисовать, чтобы заснуть на холодном балконе на таком же холодном полу.
Я всё ещё тебя люблю.
Но ты меня любить не должен.
Я выдохну, и ручка потечёт, оставив на листке бумаги большое чёрное пятно.
