Мои дни проходили как никогда однотипно, неприметно и просто пролетали как один, но и этого мне было больше, чем достаточно. Я наслаждался той предсказуемостью, что была в моей жизни, тем спокойствием и уютом. Я знал наперёд, что будет завтра, через два дня и даже через неделю, был уверен, что так будет продолжаться и дальше, пока однажды всё не изменилось. Пока не наступил день, разрушивший всё привычное мне.
***
Я никогда не уделял понятию «время» должного внимания. Для меня оно было не важным, пустым, будто выходящее за грань моего понимания. Наверное, именно из-за этого я и не заметил, как моя мечта, которую я повторял с самого детства, стала реальностью. «Я обязательно стану Хокаге!» — вертелось у меня на уме на протяжении долгих лет. И действительно, сегодня — день, как я уже три года ношу звание Седьмого Хокаге. Вот уже третий год подряд одного и того же числа мы отмечаем мою инаугурацию на пост Хокаге. Полностью арендовали Ичираку, как делали это и раньше, хоть и работники соглашались на свой страх и риск: убыток мы приносили немалый, но всегда добросовестно возмещали ущерб. Очень не кстати пошёл сильный ливень, из-за чего некоторые шиноби приходили промокшие и едва ли не испачкавшиеся грязью. Дождь вообще был редким явлением для нашей деревни, поэтому он стал неожиданностью, немного выбивая из колеи. Как только последние гости переступили порог Ичираку, мы начали праздновать. Я и Темари рассказывали какие-то незамысловатые шутки, отчего по помещению разносился громкий смех. Сакура не уставала повторять, что я совсем не меняюсь и не становлюсь серьёзнее, хоть и смеялась чуть ли не громче остальных. Сай лишь слушал, подкладывая еду Ино и себе и только изредка улыбаясь. Всё это продолжалось до того, пока кто-то из нас, буквально, не налетел на алкоголь, а за ним — и все остальные. Не прошло и полчаса, как Шикамару, будучи уже в ноль, приставал к Темари, пока та пыталась выпутаться из его объятий и допить с кем-нибудь бутылку крепкого алкоголя. Саске пришлось ещё хуже — он успокаивал разъярённую Сакуру, готовую убить то ли Сая, то ли Ино по причине, которую толком не помнила уже и она сама. Я облокотился на стол, полон опустевших тарелок, на котором одиноко были разбросаны остатки уже несъедобной еды. Хината отошла, оставляя меня смеяться и пытаться разговаривать с людьми, которые ещё хотя бы могли сидеть, а не покачиваться. Наблюдая за товарищами и друзьями со стороны, на душе было тепло и уютно. День моей инаугурации, пожалуй, единственный день в году, когда мы могли наплевать на утреннее похмелье, работу, а все дела отложить на завтра. «Идеальный вечер», — подумал я и заливисто рассмеялся, когда Темари, пытаясь дотянуться до бутылку, разлила большую часть содержимого на Шикамару. Неожиданно я почувствовал остро подступающий кашель, который невозможно было сдержать. Я прикрыл рот рукой, пытаясь откашляться и ещё больше давясь от нестерпимой боли, и ребята на время замолчали, наверняка думая, всё ли со мной хорошо. Как только я убрал ладонь, то увидел на ней красиво изогнутый жёлтый лепесток, полностью намоченный моей мокротой и кровью. Вся компания уставилась на меня, не зная, как расценивать эту ситуацию. Несколько секунд всё, что я слышал, был шум дождя и собственное сердцебиение, пока Ино не прошептала: — Гиацинт, — ни для кого не секрет, что Яманака прекрасно разбиралась в цветах, помня каждый из них. Ино изучала цветковые растения до того, что могла сказать о твоей второй половинке по одному лишь лепестку. Но вот что ещё больше вводило меня в ступор, так это то, что я не знал, к кому испытываю настоящую неразделённую любовь. На самом деле, я и сам не понял, как упустил собственные чувства, влюбляясь в неизвестно кого. Можно бы было предположить, что это Хината разлюбила меня, но я никогда не чувствовал к ней чего-то подобного, а что до нашей свадьбы… Для меня это было не больше, чем вынужденная мера — раньше я считал, что пост Хокаге лучше занимать семьянину. Помимо этого я надеялся, что, взяв Хинату в жёны, я смогу полюбить девушек, но этого так и не случилось — я по-прежнему отдаю предпочтение лишь парням. Но кого ещё я могу безответно любить?.. — Простите, — я встал из-за стола, смотря на Ино. — Выйдем, — улыбаясь, сказал я, пытаясь сделать вид, будто ничего не произошло. Яманака поспешно прошла за мной, выходя из Ичираку и останавливаясь под навесом. Я был уверен, что из-за шума дождя нас не будет отчётливо слышно, поэтому сразу начал говорить: — Ино, — почти в панике и мольбе поднял я на неё глаза, — что ты можешь сказать? Сейчас мне действительно было, за что волноваться. Именно этот лепесток портил всё. У меня любящая, хоть и не любимая, жена, дети, я занимаю пост Хокаге, а дела идут лучше и спокойнее, чем за последние несколько лет. Мне не нужны такие огромные проблемы со здоровьем. К тому же, эта ситуация могла привести к необратимым последствиям. — Наруто, слушай сюда и постарайся успокоиться, — сжала она мои плечи в ладонях, чуть встряхивая. — Во-первых, Ханахаки не всегда смертельна и может развиваться более двадцати лет — и это твой случай. Цвет совсем не яркий — он очень юн. Гиацинт — своевольное растение, как и тот, из-за кого из тебя цветы лезут. Жёлтый… — она потупила взгляд, смотря куда-то мне через плечо. — Это очень редкий цвет в нашей деревне. Если быть точнее, то я жёлтого цветка не встречала — значит, он один. Ещё, возможно, имеется ввиду, что он похож на тебя. Моя голова с завидной скоростью избавлялась от возможности разумно мыслить. Облегчало всю эту проблему лишь то, что круг поиска этой самой «неразделённой любви» сужается до одного человека. Я застыл, всматриваясь в лазурные глаза напротив и ища в них всевозможные ответы. Конечно, я не сомневался, что Ино рассказала всё, что может знать сама, но и от этого ситуация не прояснялась. У меня было множество сражений, заданий и битв, где моя жизнь стояла под прямой угрозой, но умирать из-за человека, о котором даже не догадываешься, мне совсем не прельщало. Я свёл брови к переносице, взглядом спрашивая, достоверна ли её информация. — Прояви уважение, — взвилась Ино, явно недовольная моими подозрениями, ставящими её знания под сомнения, — я Ханахаки изучаю с двенадцати лет! Яманака была права, я не в праве сомневаться в её словах: никто не скажет мне больше, чем она. Разумный страх перед такой смертью совсем не шёл мне на пользу, поэтому нужно было срочно взять себя в руку. Прийти в чувства мне помогли несколько упавших с навеса холодных капель дождя, который стекали мне под ворот футболки. — Конечно, прости, — попытался выдать я подобие улыбки. — Это всё? Было видно, что Ино переживала за меня не меньше, чем я сам. Конечно, в детстве мы не общались слишком близко, но в последствии некоторые обстоятельства помогли нам сдружиться. Сейчас она волновалась за судьбу Хокаге своей деревни, товарища, друга и просто «хорошего парня, Наруто-куна» — как она иногда называла меня в юности. — Кто он? Кто этот человек? — было видно, что Ино задавала вопрос в пустоту, нежели себе или, тем более, мне. Она покачала головой. — Смогу сказать только гораздо позже, по бутону. Это только лепесток, Наруто, сейчас невозможно говорить точно, — Яманака раздосадованно опустила глаза, вероятно, сама же недовольная своим ответом. — Спасибо, — я аккуратно, чтобы не испортить причёску, погладил её волосам. Мне было стыдно, что подруга чувствует какую-то вину передо мной, хоть и объяснила даже больше, чем можно было ожидать. Я хотел сказать что-то ещё, дабы приободрить Ино, но она сразу же перебила меня. — Но я надеюсь, что мне не придётся смотреть на твои окровавленные бутоны, Наруто, — она махнула головой в сторону занавесок в Ичираку. — Пойдём назад. И… Ты знаешь, я всегда готова тебе помочь. </center>***</center> С того дня прошло семь лет. Меня по-прежнему мучают непойми от кого взявшиеся лепестки, которые только росли в размере и прибавлялись по количеству. Приступы кашля случались всё чаще и болезненнее. Я уже всерьёз считаю себя полнейшим идиотом, раз за всё это время так и не смог понять, в кого влюблён. Я перебирал множество вариантом, даже те, которые и в помине не могли быть верными. Быть может, я страдаю из-за Саске? Ведь когда я ещё гонялся за ним словно тень, пытаясь вернуть в родную деревню и как-то образумить, то действительно чувствовал к нему нечто схожее с любовью. В молодости я неоднократно признавался ему и был отвергнут. Но и этот вариант отпадает: Ханахаки проявилась у меня только спустя примерно дюжину лет после моих признаний, тогда, когда между мной и Саске осталась лишь дружба. Сколько было ссор с Хинатой за всё это время — рук не хватит пересчитать. И сколько же раз она плакала, тем самым заставляя чувствовать себя просто отвратительно и ненавидеть себя. Я не любил Хинату, но мне каждый раз было больно смотреть на то, как она страдает. И это — лишь небольшая часть проблем от этой никчёмной болезни. Потирая горло, которое жутко саднило из-за кашля, я смотрю на Шикамару, возящегося рядом с кучей документов, бланков и прочими важными бумагами. Как же порой надоедала эта бумажная суета, преследующая меня и Шикамару изо дня в день. Внушительные стопки незаполненных документов чуть ли не валились на пол, чем доставили бы ещё больше мороки. — Много там ещё? — покосился я на одну из толстых папок, не желая признавать, что заполнить это нужно будет именно сегодня. Я обернулся к окну, наблюдая за вечерней Конохой, освещённой тусклыми фонарями. С листвы деревьев нечасто стекали капли от прошедшего дождя, стараясь разбавить собой мутные лужи. — Устал? — не сразу ответил Шикамару. Я поудобнее расположился в своём не слишком мягком кресле, в то время как Нара подошёл к одному из шкафов, стоящему около стены, и достал оттуда кружки, сахар и растворимый кофе. — Ханахаки из тебя все соки выжимает. Ты хоть спишь? — продолжил Шикамару, понимая, что ответа на предыдущий вопрос так и не последует. Хотя, его и не требовалось: Нара прекрасно понимал, что сил у меня становится всё меньше. — Сплю ли? — задумчиво повторил я, наблюдая, как друг разливает в кружки кипяток, аккуратно размешивая содержимое и стараясь не стучать ложкой. — Когда как, — расплывчато ответил я. Было сложно и как-то лениво объяснять Шикамару, что происходит со мной по ночам. Не успел лечь, а уже подрываешься с кровати и несёшься в ванную, чтобы не дай Бог не заляпать постель кровью. Хината раньше ещё как-то старалась терпеть, но я и сам прекрасно понимаю, что спать рядом с человеком, который на протяжении всей ночи кашляет, ворочается и убегает сломя голову из комнаты, просто неимоверно трудно. Поэтому где-то ещё года два назад я стал ночевать в соседней спальне. Шикамару не стал докапываться до правды, за что я не мог быть ему не благодарен. Этого парня стоило уважать хотя бы за то, что он не суёт свой нос дальше позволенного. — Что говорит Ино? — Нара сдвинул документы в одну кучу, обещая себе, что разберётся с этим позже, и поставил перед Наруто дымящийся кофе. Он уселся на своё прежнее место, сразу же отпивая из своей кружки. — Ей мало любоваться одними только лепестками, — пожал я плечами, тоже делая глоток горячего напитка. Омерзительный вкус. — Если я хочу выжить, мне нужно разобраться в себе, — вспоминал я слова подруги, потирая глаза, который к концу дня каждый раз начинали болеть из-за большого объёма работы. — Я уже чуть ли не наизнанку себя вывернул, но понять так и не смог, — выдохнул я сквозь зубы, заводясь непонятно из-за чего. — Даже Курама думает не меньше моего. — Что надумали? — поинтересовался Шикамару. Ему действительно было интересно, к какому заключению могли придти мы двое, если полагаться на нашу неспособность мыслить здраво и в правильном ключе (не беря в расчёт сражения, конечно же). — Я никого не люби… — и опять тяжёлый кашель. И без того сухое горло раздирает в кровь, и жёлтые лепестки красят алые тонкие струйки. Что-то изнутри будто душит меня, не позволяя прокашляться и вдохнуть воздух. В кабинет вошёл Саске, пару раз ударяя меня по спине и выбивая из меня жёлтый бутон. Шикамару так и застыл в ступоре, не говоря ни слова. Моё тело пробивает мелкая дрожь, а ладони потеют от стресса. Хочется чуть ли не выть от безысходности. — Наруто, «это» я забираю, но я по-другому поводу, угомони таланты Боруто — Что Боруто солнце уже натворил? — на грани истерики уже спросил я, не хватало чтобы мой сынишка куда-то вляпался, чтобы аж Саске ко мне пришёл — К Сараде лезит, я конечно не против, но не сейчас, учитывая что он бабник — Не говоря так о моем сыне! Я не озвучиваю кто твоя дочь! — почти кричал я, пусть он и друг и моя семья, но он должен знать меры — Не истери, я констатирую факт — Саске я как факт тебе и вторую руку оторву — уже кричал я — Ладно всё не кипятись, забыли, я пойду отнесу цветок Ино — Вали — злобно прошипел в спину я другу — Наруто — подал голос Нара наблюдая за моей реакцией — Ты слишком остро реагируешь на критику Боруто, он выше Хинаты, Саске и даже Химовали, не думаешь что слишком мягок с ним? — Я ругаю его, но когда нужно и не вижу проблемы в том что у него много партнерш, помни нас в молодости, до четверной мировой войны мы без разбору по борделям и барам бегали, это после войны мы поняли что пора оседать и рождать дитей, ведь как никак жизнь одна нужно успеть — Наруто, а ты думал что Ино может сказать Боруто? — Невозможно, ведь он мой сын! — Но даже так сын, он выше Саске, того кому ты подарил свою юность, ради него учился и стал Богом Шиноби, ради него, а сейчас орешь из-за сына что даже не говорит папа тебе — Это инцест — Ханахаки пофиг — Куплю гроб — тихо посмеялся я, а ведь серьёзно говорю — я не трону сына в таком ключе — Думаешь? — Надеюсь — шептал я укладывая голову на стол — Ладно на сегодня хватит уже семь, и мне пора домой — Хорошо пока — С этими словам Нара вышел из кабинета предворительно собрав свои вещи А я? А что я, ну остался в кабинете, домой ещё очень рано, там меня ждут и всё хорошо, но не тянет меня домой, там злой на меня Боруто, и это мне не приятно, но я уже смирился с этим. Я огляделся, на столе валялось полно лепестков гиоцинта, за те года я всё узнал об этих цветах — Раскис? — Саске? — спросил я не поворачиваясь в сторону гостя что влез в окно за моей спиной — Ино сказала кто это, и сказала что у тебя очень редкая разновидность Ханахаки, это связано с твоим кланом, если умрет тот из-за кого эта болезнь ты тоже умрёшь — Кто? — почти безразлично спросил я, я смирился со своей смертью, ведь я добился всего чего хотел, у меня есть семья, Саске наконец-то осел в деревне, и я Хокаге, в добавку ещё и мировая слава, но это как бонус. За мной будут горевать Боруто с Химой, и Хината, ей тоже будет плохо, но это уже будет после меня, какя ирония, я одолел Пейна и Какую, и даже Ооцоцуки Кеншики пал перед силой самого Наруто и его друга, но умер он от какой-то болезни — До слушай, это ещё и в обратную сторону работает, если умрешь ты, умрет и он и отвечая на вопросы кто..... Боруто — Пиздешь! — взбешенно заорал я — Ино никогда не ошибается — Саске убирайся в освоясие пока не получил — Наруто у тебя крыша едет из-за этой болезни, ты не умрешь, успокойся — друг положил руку на моё плечё как бы поддерживая, позволяя высказать и дать слабину, он всегда так делает, очень скупо, неумело, но поддерживает, помню когда так гнался за тобой, в конце думал что уже люблю тебя, ведь не мог я подарить тебе почти пять лет своей жизни, но со временем эти мысли вытеснил пик войны, твоё возвращение, и я забыл думать об этом, ты был мне другом братом и симпатией, да и есть грех за нами, но это совершенно другая история, а сейчас голос Учихи выбивает меня из колеи мыслей — Скажи что на душе, ведь тебе не нужно теперь это писать в письмах, я тут, я рядом, выговорить ведь только я в состоянии остановить твою крышу — и ты улыбаешься, ты такой холодный со всеми, но только я и Сакура ростопили твоё сердце, взамен ты даришь нам свою улыбку, вдали от всех, прямо сейчас. И я говорю, я рву своё сердце и ложу его в твою руку, прийти, выслушай меня, я говорю, а ты внимаеш, слушаешь и обдумываешь, я говорю и срываюсь почти хрепя, а ты гладишь меня по затылку молча давая мне выплюнуть эти слова с эмоциями эту боль отдавая тебе тех кошек что скребут мою душу и сердце, моля об убийстве тех бабочек что как у маленькой девочки бушуют в груди, убей их, сожги огнем своих техник, успокой холодом своей души и я вспоминаю его о как не вовремя, вспоминаются его характер, такой-же холодный и жестокий, вы так схожи характерами, но так разны внешне, а ведь я в тебя нашел именно лицо тогда, когда бежал убиваясь мыслями «ты не гей и не полюбил друга», так почему Боруто, почему именно сын, ведь я бы правда мог спать с другой пассией не будь это мой сын и голос окончательно стихает плавно перетекает в шепот почти на коленях перед Саске что синхронно мне спускался, я ненавижу себя, пусть это чувство мне и не присуще, я корю себя за эти чуства и слеза стихает с моей щеки, эта болезни, эта ситуация, эта жизнь сломала меня, и я в безвыходности, в тупике, на том моменте жизни где просто нет выхода, и от этого хуже — Ну, тише Наруто, Итачи говорил мне всегда «нет безвыходных ситуаций, есть ситуации выход из которых нам не подходит» не ломался так, ничего страшного, ты пережил войну, атаку Ооцуцуки и это переживаешь, я сам помогу тебе в этом — Смешной ты Саске, пусть мой Боруто и бегает за юбками, на самом деле хочет привлечь он имеет твоё внимание, а я как дурак ревную, ведь ты его ученик, и даже ты ему ближе чем я — Ну не перегибай — Саске, за что мне это? Ведь, все обрали счастье, зачем мне эти мучения, ведь все эти семь лет, я мучаюсь и страдаю, пытаюсь выжить и сохранить семью, я всегда делал по совести, так за что получил? Я получил своё детсто как проклятие, тебя как недостежимую цель и бездонную яму собственной слабости, лишился родители как должное, а потом и учителя как сюрприз, на войне оставил Неджи и других, и ведь потом я жил почти десять лет, с женой и ростушими детьми, но опять променял счастье на остаток жизни в страданиях, за что? — Наруто мы все страдаем, и вместе во всем плохим ты получил друзей и силу, славу и свободу, у тебя даже сейчас есть всё только возьми, и только от тебя зависит будешь ли ты страдать остаток жизни или будешь с любимым сыном женой и дочкой — Я не переступлю через себя, я не смогу быть с Боруто так, ведь он мой сын, пусть непослушный с твоим характером и так похож на моего отца, он милый когда спит, прям как ты, угрюмо и безумно чутко, но он мой сын, я носил его на руках, менял подгузники и пелёнки, кормил и учил ходить, ведь он кусочек меня, и я не совращу его, не сломаю его психику, неужели я похож на педофила? — Да ты похож на педофила и я не буду говорить почему, ты знаешь сам — Захлопни челюсть, а то захлопну я — Ты стал слишком раздражительным — Ну извините я теперь даже спать нормально не могу — Неужели настолько тяжело? — Безумно, Саске я не на секунду не забываю про своё горло, про эту муку, даже во сне, мне снится моя смотреть уже как третий год, а Хината почти не подходит ко мне, как думаешь? — Ну всмысле Хината не подходит — Ох Саске тебе не понять, по сравнению с тем что у нас был когда засыпали дети и сейчас это почти игнорирование меня — Это для тебя же — Да эбал я эту ханахаки, я хочу жить, а не доживать, мне тридцать три, а не девяносто три — и опять кашель, но сильнее, цветы больше с ними вроде и легче, но не фига, и я окончательно падаю на колени пытаясь освободить горло от цветов и их остатков, пока без сил не падаю и не теряю сознание, только бог знает что будет дальше, но мне плевать, я закрываю глаза и мне легче и мне хорошо, мне намного лучше, когда я во тьме, в такие моменты понимаешь Учих, темнота так манит и даёт лёгкость и я вконец отпускаю сознание куда-то вдаль, надеясь не увидеть очередной кошмар.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Сердце что я отдал тебе
FanfictionОн просто жил, по совести, как все, и как нужно, но однажды, но откашлял этот листочек, листочек что сломал всё
