ЭТО СЛИШКОМ🔞🔥

20

Глава 20

Через квартал от братства улицы темны и пустынны. Другие дома не такие большие, как тот, в котором живет Никита. Через полтора часа путешествия с GPS-навигатором наконец-то нахожу общежитие. Я абсолютно трезвая, считаю, что ложиться уже не стоит, поэтому захожу в «Севен-элевен» за стаканом кофе.

Кофе бодрит, и я думаю о том, что не знаю о Никите очень многого. Например, если он панк, как оказался в братстве среди детишек богатых родителей и почему у него такой вспыльчивый характер? Впрочем, зачем я задаюсь этими вопросами и трачу время на такие размышления? После сегодняшнего вечера я решаю оставить всякие попытки с ним подружиться. Поверить не могу, что целовалась с ним. Это самая большая моя ошибка, не считая того, что я вообще потеряла голову. Я не так наивна, чтобы поверить, что он никому не расскажет, но надеюсь, что Никита постесняется рассказывать, как целовался с девственницей, и все-таки будет помалкивать. Сама я собираюсь отрицать все до самой смерти, кто бы ни спросил.

Нужно придумать какое-то оправдание для мамы и Джеймса. Я не про поцелуи, об этом они вообще не должны знать, а о том, что я ходила на вечеринку. Второй раз. Но кроме того, нужно поговорить с Джеймсом, чтобы он не сообщал все маме; я теперь взрослый, самостоятельный человек, и маме необязательно знать, чем я занимаюсь.

Когда я дохожу до общежития, ноги гудят, и, поворачивая ручку своей двери, вздыхаю с облегчением.

И тут у меня чуть сердце не останавливается: на моей постели сидит Никита.

– Что за шутки? – вскрикиваю я, пытаясь сохранить самообладание.

– Где ты была? – спокойно спрашивает он. – Я два часа ездил, пытался тебя найти.

Что?

– Что? Зачем?

Если это правда, почему он просто не предложил отвезти меня домой? И как я не сообразила попросить его, узнав, что он не пьет?

– Не думаю, что гулять ночью в одиночестве – это хорошо.

И поскольку я не могу больше выносить его выходки и потому, что Лиса неизвестно где, а я в комнате наедине с ним – с человеком, который действительно представляет для меня опасность, меня разбирает смех. Это странный, дикий и прерывистый смех. Я смеюсь не потому, что мне смешно, а потому, что я не могу ничего поделать.