Винная помада

Глава 1

Still staying on my path.

Are you still denying?

Now I know there is something more.

Я все еще стою на своей тропе.

Ты до сих пор это отрицаешь?

Теперь я знаю, что есть нечто большее.

Apocalyptica feat Sandra Nasic — Path vol.2

Этот город напоминал человека, продавшего собственные принципы. Внешне он не отличался от сотен других европейских городов: рынковая площадь в окружении жмущихся друг к другу разноцветных домиков, летние павильоны возле десятков безликих кафешек, узкие улочки и, как вишенка на торте — массивная готическая церковь с парочкой мрачных историй. Классика. Центровая площадь по умолчанию является священным граалем для любого местного управления и неприкосновенна пред лицом модных веяний. Но чем больше шагов сделать в глубь города, тем больше признаков его беспринципности. Рано или поздно под натиском сдадутся все.

Готика безвозвратно вымирала, будь то странные ребята на кладбищах или город. Погибающая культура из последних сил держала голову над водой, но в конце концов и она захлебнется под водопадом хипстеров, блогеров и инстаграм моделей. В этом времени не было глубины, не витал в воздухе пряный аромат некого таинства. В наших днях не было души — все пластиковое и блестящее, бьющее по тонким струнам человеческого эгоизма, жадности и тщеславия.

Я пыталась видеть в мертвой лошади спящую и упрямо приколачивала к ее копытам новые подковы. Но она не поднималась, и над ней летали помойные мухи. Сильная тяга к вымирающей культуре делала меня собой, влияла на каждый шаг, каждую мысль и каждое действие. Поэтому я искала в городах то, что обычно никому не нравилось: старые церкви, заброшенные фабрики, треснутые стены и истории, что морозили кожу ужасом. В этой ветхости я пыталась поймать романтику давно ушедших дней, и на короткие минуты мне удавалось, но было это состояние столь эфемерным, что могло разрушиться одним единственным корявым граффити с лаконичной подписью «Художники пидорасы. Сосите хуй!».

— Ты опять думаешь вслух. Не сказать, что я не привыкла, но иногда ты меня пугаешь, Эйш, — сказала Симона, выдергивая меня из раздумий.