Ядовитые глаза

Смерть. Да или нет?

Сколько можно бежать, совершенно не останавливаясь?Сколько можно осознавать свои неудачи и винить себя? Сколько можно так жить?

***

Суицид... Может это выход? Нет, всё будет ещё хуже, все будут страдать, страшно... Нет, всё же, именно он.
Зачем ставить точку? Все будут страдать... Ты этого хочешь?
Нет.
Так зачем?
Устал...

***

Дазай сидел на кровати в своей комнате, ничего не хотелось, совершенно, он устал, устал от жизни. Она слишком сладкая, приторно-сладкая, а всё такое вскоре в горькое переходит. Или наоборот? Впрочем, совершенно не важно, жизнь не только сладость, но ещё и горечь, насколько противная, что не хочешь больше видеть сладость...
- Осаму, пожалуйста, поешь. Федор не сможет прийти сегодня, мне жаль, но... Осаму, прошу, не заставляй меня страдать, всё будет хорошо!
Тишина, что и требовалось доказать...

Давайте вернёмся немного назад. Два дня назад, когда Дазай бежал домой.

***

-  Чуя!- громкий крик,- Накахара-кун, я кое-что понял и хотел бы тебя спросить!- тишина, хотя нет, кто-то был в ванной. Осаму подошёл и постучал,- Чуй?
- Что? А это ты... Я голову мою, подожди.
- Понял-принял, отошёл.
Осаму сел на кухне ждать рыжика. В голове роем носились мысли, они не могли остановиться на чем-нибудь. Нет, они оставались на определённом человеке.
Через некоторое время Накахара зашёл на кухню, на нём снова была толстовка с длинными рукавами, странно...
- Ты что-то же хотел?- вопрос, простой, но в то же время запутанный, на него можно ответить очень многими и разными ответами.
- Ммм, да, вроде, но я не уверен...
- Всё нормально, ты же мой брат, не так ли?- он волнуется, но пытается это не показать, отвернувшись, ставя чайник, а затем заваривая чай. Он помогает расслабиться.
- Да, но тут вроде бы как моя жизнь и... Я не знаю, Чуя, я не знаю!
- Можешь не говорить, но если что-то будет нужно, я буду наверху.
Накахара уже собрался уйти, но его схватили за рукав, тем самым не дав покинуть помещение.
- Хорошо, просто слушай и ничего не говори, просто прими это, пожалуйста. Хорошо?
- Ладно, ладно,- "О боги, что он хочет мне сказать?!".
Пауза, тишина, иногда она бывает неприятной, давящей, угнетающей.
- Эм, я только что осознал, хотя нет, недавно, может сегодня, не-не, наверное уже достаточный промежуток времени...
- Осаму.
Чёткость, возвращает к реальности, жёсткость, заставляет это сказать, эмоции, стоит их отбросить назад, ведь и пути туда нет, раз решился сказать.
- Прости, Чу, но... Мне действительно нравится Фёдор, я за него переживаю, всегда думаю о нём, я думал это просто дружба и забота, ведь мы очень близки, но...
Вновь тишина, накрывает сполна, заполняет здесь всё, нужно что-то сказать, но что?
- Кажется, я понял,- невнятный ответ, но он того стоит.
- Всё нормально, просто я хотел наверное высказаться кому-то, а не держать в себе... Ладно, ты забудь я пошёл.
Почему-то время вдруг остановилось, замерло. Накахара знал, Фёдор относится к Осаму лишь, как к другу, не больше. Он знал, что Дазай не тот, кто должен быть рядом с Достоевским, просто потому что он не "тот самый" человек, совсем не тот самый человек... Знал? Хотя нет, он просто чувствовал, и почему-то в этот самый момент тоже начал осознавать свои чувства. Оказывается, иногда их очень сильно хочется закопать, закопать куда подальше и больше ни в жизнь не видеть.
Сказать ему об "этой метке"? Ну вот и рука зачесалась, Чуя поддал губы, на глазах слёзы, он сделан ему больно, если скажет? Наверное да, но, но так ведь будет лучше? Да? Пожалуйста, пожалуйста, скажите, что потом всё будет хорошо... Ну зачем, зачем эти гадкие, противные метки, они рушат жизнь, больно, больно...
"Почему больно мне? За что? Я ведь не хотел так!",- мысли льются потоком, а время кажется стоит. Так больно и так одиноко, но плакать никто не велит...
- Дазай,- Накахара встал, он решился, он должен, он сможет,- Дазай, послушай.
Шатен развернулся.
- Сядь,- приказной тон, невозможно не повиноваться, он научился этому от Осаму, хах, он может, "умничка братик".- Послушай, Осаму, я понимаю твои чувства и даже наверное больше, но...
Остановка, не могу, не могу сказать, но... Нужно.
- Ты не можешь быть с ним.
- Что?! Я думал ты поймёшь! Поможешь! А ты!
- Осаму, я знаю, не кричи. Но ведь ты помнишь метку, да, помнишь?- мольба в глазах и страх же в них.
- Да, мне плевать, плевать я на них хотел! У меня их нет! Я хочу, просто хочу, почему так сложно понять любовь, почему так больно?!
- Осаму, прости... Пожалуйста, Оса...
- Заткнись! Ненавижу, ненавижу эту жизнь! Да ты тоже не лучше других, что ты вечно носишь толстовку?! Зачем тебе это?! Что ты скрываешь?!
Боль, ревность, реальность, они затуманили разум...
Зачем Дазай срывает с Накахары толстовку, а затем падает на него и придавливает руки? А в следующую секунду боль, резкая, голова не может это прогрузить.
- Чуя, что это такое?- холод в словах с отчаяньем. Он увидел "ноты", те самые ноты, что и на руку Достоевского.- Так ты всё время скрывал это от меня? Ты ждал пока я тебе это не скажу, чтобы потом поиздеваться, да?! Ах ты!
Удар, Накахара перестаёт видеть всё, в глазах туман, голова наливается свинцом, пропасть, темнота... Но, что это? Руки, что случилось? Кто-то пришёл, кто этот человек? О, эти красивые глаза, такие яркие и манящие... Почему он здесь? Зачем пришёл?
Улыбка, это счастье?

***

Солнце, не люблю я его, особенно когда в глаза светит...
- Что случилось?- Накахара резко сел, в голове боль, руки в царапинах. Воспоминания постепенно возвращались к нему.
- А, точно... Подождите,- рыжик вскочил,- вчера я видел его, мне же не показалось?
Чуя спустился вниз, за столом сидел Фёдор, он держал кружку чая в руках.
- Чуя-кун? Ты уже встал, как ты?- ни одной эмоции. "Почему он ещё здесь и как он узнал, зашёл? Ладно, это потом".
- Всё хорошо, спасибо. Эм, как ты вчера узнал, ну про это...
- Это?- "Он что забыл?",- ах, да, просто Дазай не сбросил номер, когда говорил со мной, а мне стало интересно, что произойдет. Я поговорил с Дазаем, можешь не переживать, всё хорошо.
- Ладно.
Дост-кун посмотрел на руку Накахары, затем улыбнулся, лёгкой, казалось незаметной улыбкой, но кажется Чуя начал улавливать её?
- Не сыграешь мне?- Фёдор акцентировал последние слово, посматривая искоса на фортепиано.
- Эм, ладно, сейчас.
Накахара убежал, переоделся и спустился вниз. Снова пальцы касаются клавиш, аккуратно, нежно; лёгкая улыбка касается лица. Почему мне сейчас так спокойно? Это потому что он рядом, мне так хорошо? Да, наверное я просто начал любить его, хотя совсем не знаю, странно да?
Оставшиеся дни прошли спокойной, быстро, правда Дазай перестал выходить из комнаты, а видеть Чую не хотел, лишь Достоевского иногда впускал, и то ненадолго. После Фёдор и Накахара играли, да именно играли на фортепиано и виолончели. Дуэтом, красиво не правда ли? Говорят музыка успокаивает и лечит, они надеялись на это, старались помочь Дазаю.

***

И обратно, через два дня:

- Осаму, пожалуйста, поешь. Федор не сможет прийти сегодня, мне жаль, но... Осаму, прошу, не заставляй меня страдать, всё будет хорошо!
Чуя толкает дверь, но она открыта, что про произошло? Что случилось, где Дазай?! Рыжий рыщет по комнате, ничего, он ушёл, куда, когда? Паника, так быстро, зачем? Почему не сказал? Надо звонить, нет, надо искать. Накахара оделся побежал, его звонок составил сообщение для Доста:
"Дазай исчез".
Вот и всё, но этим всё и сказано. Они понимают друг друга и теперь всё хорошо, у них между собой хорошо.

***

Вот уже начался дождь, а вот рыжий юноша и брюнет бегут под ним, они кого-то ищут.
А вот крыша одного из самых больших зданий города, а на нём стоит человек, взрослый? Нет юноша, высокий шатен, он стоял на краю и держал телефон экраном вниз.
Шаг, вот он уже летит вниз, а там кричат люди, а в этой толпе стоят два парня, они смотрят с ужасом и печалью, зачем он так сделал?
Последние сообщение:
"Простите, пожалуйста, но я так не могу, устал...".

_______________________________________
Аааа! Ребят, простите, я слишком сильно всё задержала, простите!
Постараюсь на днях главу ещё написать.