Грех Любви

Мой грех не искупить вовек

 Я родился, клеймённый грехом, и свет меня отверг, обжигая лучами тьму моей души. Я рос и жил, подобно сорняку, затесавшемуся среди нежных, тепличных роз. Нежеланный ребёнок. Бастард. Маг, не умеющий контролировать свою силу. 

 Я жил и молился, и слова молитв обжигали мне уста. Я жил и молился, и мысли мои обжигали сознание. Я убивал и молился за души мною убитых. Я убил каждого близкого мне, и молил Господа, чтобы смыл он слезами своими кровь с рук своего нелюбимого сына. 

 И Господь меня услышал, и послал он мне в благословение ангела на крыльях, что были чернее ночи. И ангел тот ниспослал мне сына, прекрасного, как рассвет, с глазами, точно омуты колодезные, и волосы его были вороным крылом объяты. 

 Господь ниспослал мне ангела, а ангел ниспослал проклятие на меня за грехи мои. 

И чувствовал я, как внутри распускает лепестки ядовитый цветок. Он прорастал сквозь сердце моё, и отравлял он кровь мою, и мысли мои отравлены стали кровью моей. Я молился днями и ночами, но Господь стал ко мне слеп и глух. И бился я, подобно раненому зверю, и выл, и не смел я даже смотреть на сына своего, ибо цветку от этого лишь слаще было. И слышал я сладостный шёпот ядовитого змея-цветка:

«Не думай не о чём, не вспоминай ни о чём. Ты по праву хозяин, ты по праву наш Господь. Не сопротивляйся себе и силе своей, прими их и вдохни ароматы нового мира».

И разбил я все зеркала, где только мог увидеть змея я. И не слушал я его, и змием зелёным убивал я змея внутри себя. 

 И прогнал тогда я ангела и проклятие моё, и очистились мысли мои. И цветок ядовитый стал усыхать, и дал мне спокойно дышать. И змей клыки свои потерял, и потерял он свой язык подлый, и тогда понял я, что Господь никогда не отворачивался от меня. 

 И со слезами на глазах благодарил я Господа, и воспевал ему молитвы, и видел свет я, и не обжигал он меня! 

 Но столь радостен я был, столь слеп я стал, что не замечал, как усопший цветок всё глубже прорастает корнями в меня, как опутывает мои лёгкие, как питается силами моими, чтобы, когда дам я слабости миг, прорасти буйным цветом, и убить меня. 

 И убил меня цветок, и змей вонзил в уста мои отросшие клыки, когда вновь увидел я проклятие моё. Прекрасного ангела, смотрящего на мир глазами самого Творца, и говорящего пением райских птиц. Тело его, словно тончайшие ветви райского древа, и кожа его, словно шёлк травы под Древом Господним. И сам он — плод запретный, слаще всяких вин и мёда. 

 И почувствовал я, как камень во мне трещины даёт — то цветок волю мою ломает, то разум мой сладостным речам змея внемлет. И нет во вне отныне желания сильнее и слаще, чем быть к ангелу своему ближе всех и всех роднее. 

 И нет отныне во мне желания сильнее, чем обладать и сердцем, и душой, и телом ангела моего. 

 И видел ангела я в других, и не мог себя сдержать я: дарил чернокрылому посланнику Господа свои поцелуи, хоть и предназначены они совсем другому, и семя своё дарил я посланнику Господа, хоть жаждал видеть на месте его совсем другого. 

 Время отсчитывает песчинки, и каждая из них — неугодный. На моих руках их кровь, их сердца брошены в костёр во имя Господа нашего, и паства молится о благословении. Я уберу всех тебе неугодных, о, ангел мыслей моих. 

 И пришёл ты ко мне путником желанным — пускай крылья свои отдал смертным ты, но кожа твоя помнит тяжесть их, и касаться рубцов так приятно отныне. 

 И теперь лежишь ты предо мной, распятый в объятиях алтаря, и в глазах твоих мне чудится не страх, а любовь и понимание. Я касаюсь твоей нежной кожи, и в глазах твоих — слёзы. Это ведь слёзы радости, верно? Ведь тебе так нравится холод мой, холод ржавого клинка, разрезающего белизну твоего тела. Кровь твоя греет своим теплом, и я нежусь в её потоках, как в потоках первородной реки, и упиваюсь ею я, как амброзией. Рёбер твоих хруст — услада моим ушам, райская музыка, в которой тону я, раскрывая твою суть.

 Внутри тебя вселенная, внутри ты — произведение искусства, коего не видывал ни один смертный, коего не передаст ни один из величайших художников. Лишь я один могу показать другим тебя истинного. Ты станешь вторым Иисусом, ты станешь божеством, которому будут восхищаться, которому будут поклоняться. Каждый будет припадать к ногам твоим, и целовать шёлк за рёбрами твоими. И цветы внутри тебя прорастут, и будут они кущами райскими. Венцом украшу твоё чело я, а руки неугодных обернутся крыльями тебе.

 Ты так прекрасен, ангел мой. 

 Я так грешен пред тобой, сын мой.