Я есть Меня нет

Глава 5

– Блеклость? – спросила Вальковски и записала это слово в блокнот.

– Диктофон больше не нужен? – поинтересовалась Лиза, когда та вдруг начала записывать, чего раньше не делала.

– Нужен. Но слушать записи целиком неэффективно – отбирает слишком много времени. Поэтому я решила делать короткие заметки, так сказать, якоря – чтобы было за что зацепиться.

– А-а, – задумчиво протянула Лиза, – якоря. Нина говорила, если зациклиться на чем-то одном, то легко очутиться в замкнутом круге.

– Это немного не то, – неуверенно проговорила Вальковски. – Но почему Нина это сказала?

– Она думала, что я зациклилась на прошлом и не могу выкарабкаться. «Твоя жизнь похожа на беговую дорожку. Только бежишь ты не в том направлении: надо бы вперед, а ты все назад да назад», – вот, что она сказала.

– Детские обиды покоя не дают?

– Да, – еле слышно и смущенно, будто стыдясь, ответила Лиза. – Все думала о том, каким бы человеком я стала бы, если выросла бы в благополучной среде, без унижений, издевательств и травли. Сравнивала с тем, что имею сейчас. И понимала: меня затоптали так, что и не вырасти.

– И каким бы человеком вы стали?

– Полноценным. Без постоянного чувства вина ни за что, без ощущения собственной никчемности. Я ведь даже с людьми общаться не умею – принимаю каждого за потенциального вредителя. Но я зациклилась, Нина права. Заперла себя в клетке и заставила бегать по кругу. А на самом-то деле, все время копошилась на одном и том же месте, перебирая паршивые фрагменты воспоминаний. Вот и вся моя жизнь.

Вальковски молча и неотрывно смотрела на Лизу. Лицо у нее становилось то сочувствующим, то злым, и тогда она быстро отводила взгляд – чтобы не обжечь своим презрением.

– Я понимаю, – произнесла она. – Но вы, скорее, зациклились на жалости к себе, чем на детских травмах. Хотя одно другого не исключает.

– Поэтому вы то сердитесь, то сожалеете?

Вальковски не ответила.

– Вернемся к первоначальному вопросу, – строго и спешно сказала Вальковски, словно пытаясь скрыть истинные эмоции негодования. – Что Александра Михайловна имела в виду под блеклостью?