Испуг. Даже не испуг, а сильнейший страх сковал его тело. Настолько сильный, что даже боль в сломанных конечностях отошла на второй план. Все это не имело значения. Значение имела лишь фигура в черном. Битва разделила их буквально на пару секунд, его чистая, уставшая, но добрая улыбка обещала, что они вновь воссоединятся через пару мгновений. Так было непривычно ее видеть. Так было непривычно быть с ним на одной стороне, а не против. Но от этого по телу разливалось тепло и радость, отчего даже потеря крови не была проблемой.
Чуть раньше Ван Цзы поймал взгляд брата. Любимого, родного старшего брата. И не увидел там неодобрения, ненависти или разочарования. Лишь нежность, доверие, капля восхищения и искреннее поощрение к действиям. А потом увидел, как Си Чень отбросил от брата бежавшего на него адепта Ордена Цзинь и понял, что не заслужил такого человека. Но и подвести его не мог. В него верят. Он не оплошает. Снова.
Затем встретился глазами с Лань Ци Женем. В его глазах тоже не было ненависти. Неодобрение, возмущение, негодование, но ненависти не было. Дядя не встал с ним рядом, даже не приблизился, как это сделал брат, но и против не был. Не трогал ни Вэй Ина, ни его самого. И снова был благодарен семье.
На этот раз он клянется, что не подведет. Не оплошает.
Но он не сдержал клятву.
Темная энергия начала захватывать тело заклинателя. Лань Ван Цзы не поощрял путь любимого, но знал его причину, поэтому перестал препятствовать. Знал, что иного пути нет. Поэтому помогал. Всеми силами помогал.
Но, видимо, недостаточно.
Их разделяли десятки метров, сотни людей и всего один крик «Вэй Ин». Мужчина обернулся. Его глаза потеряли осознанность после того, как он держал в руках еще не остывшее тело своей шицзе. Но сейчас там не осталось ничего человеческого. Как будто сам Дьявол взошел на эту бренную землю за людские грехи. Но глядя на Лань Ван Цзы взгляд чуть прояснился, обнажая невыносимую боль и горечь. Горечь расставания.
— Вэй Ин!
Заклинатель бежал в самую гущу событий, в самый эпицентр темной энергии, не обращая внимания на того, кого ранил, кого убил. Мертвецы и люди. Родные и враги. Все смешалось в одну массу, лишь один силуэт был еще четким. Вэй Ин повернулся к нему, держа в руках Тигриную Печать Преисподней.
