Мотыльки

2 Часть. 1 Глава

"Прошел уже год и четыре месяца с того момента, как нашу школу захватили. А мне до сих пор снятся крики и голоса, выстрелы и кровь. До сих пор кажется, что за углом на меня прицелился Нейтан или кто-то в маске. Жить в вечном страхе и просыпаться от кошмаров стало для меня обычным делом, Крис.
Я тренируюсь каждый день, чтобы как-то отвлечься. Работаю с отцом в его фирме, улыбаюсь, смеюсь, но моя жизнь сломана и никогда уже не будет такой, как до ТОГО дня.
Сначала ко мне относились так, будто я больной какой-то. Умственно отсталый или больной раком, что еще может приносить больше жалости? Только парень, которого захватили в заложники и не давали не воды и не еды четыре дня.
Я чувствую себя мотыльком, загнанным в банку. Который бьется о стенки, видя впереди лишь свет и хороший свежий мир, но вылететь не может. Закрыт, спрятан, обречен на смерть и задыхается.
Мне уступали очередь в магазинах, но сами шептались в спину "смотри, милая, этот мальчик из школы Уинтер. Он выжил". Они помнят меня, потому что нас показывали по телеку. Да и шрамы по всем телу. Они напоминают мне о ТОМ дне. Словно я поехал в Вегас и сделал тату, чтобы запомнить те счастливые дни. Но Вегас лучше захвата школы и смерти друзей, правда?
Иногда люди оборачивались ко мне на улицах, почти всегда, Крис. Показывали пальцем, словно я шут в цирке. Хлопали меня по плечам и говорили, какой я бедненький. Мне это не нужно! Вы делаете еще хуже! Но кто будет слушать того, кто до сих пор ходит к психологу и пьет таблетки.
Я пью их каждый день утром и вечером перед сном. Снов я боюсь больше всего. Они помогают мне вернуться в прошлое, а потом я просыпаюсь. Возвращаюсь в реальность и начинаю плакать.
Я скучаю по тем дням, когда я был крутым и сильным, когда перед нами в школе расступались, жали руки, когда все девчонки хотели нас так, что прямо в коридорах стонали.
А если подумать, были ли мы крутыми, Крис? Было ли все так на самом деле или же это только наше представление, иллюзия?
Мне страшно от того, что я думаю, что я был совсем не крутым, а обычным. Я недавно понял, что издевки не делают нас знаменитыми, они делают так, чтобы нас боялись.
Ханна Рой всегда говорила, что не стоит нам смеяться над бедными или отбирать завтраки у восьмиклассников.
Но мне казалось это очень КРУТЫМ. И тебе и Джейдану. Ты помнишь как это началось, Крис?
Мы были в девятом, когда подружились с Зоуи и Эммой. Когда начали играть в футбол и делать первые успехи в нем. Нам тогда было по 15, подростковые прыщи только сошли, а целоваться я уже умел лет с 13.
Был первый мачт с какой-то школой и мы выиграли их на раз плюнуть. Помню как ревели трибуны, скандировала наши имена и название нашей школы. Помню, как свет слепил мои глаза и пот. Как я бросил мяч на траву, крича, что мы победили.
Помнишь, как мы ликовали в раздевалке, дрались полотенцами? Я тогда чувствовал себя очень КРУТЫМ! Просто безумно.
А после матча была вечеринка у Хью Грина, где я лишился девственности с Мией Рейс, а она потом выбрала Грейсона. Но я не расстроился, она была как бревно.
На следующий день нам свистели в школе и даже выпускники, которые раньше играли в команде признались, что мы были лучше их, но просили не зазвездиться. Как думаешь, Кристиан, мы зазвездились?
Издевка над младшими и одноклассниками считается за "зазвездились". Недавно я понял, что это действительно было не круто.
Еще недавно я понял, что ужасно боюсь слова "ШКОЛА" и салютов по праздникам. До сих пор чувствую запах крови и пыли. Словно переношусь в ТОТ день. Мне страшно жить, зная, что я в принципе не должен был выжить, Крис. И это чувство давит на меня. Словно должен был умереть один я, а все те остальные 36 человек должны жить.  Мой психолог, мистер Томпсон, говорит, что все со временем пройдет. Но спустя год шрамы не заживают, тогда через сколько сможет пройти страх? Как ты думаешь Крис, мистер Томпсон прав или просто не знает, чтобы не такого еще сказать, чтобы помочь? Потому что таблетки, как мне кажется, не помогают. Меня может спасти только одно.
Тот, кто чувствовал и переживал тоже самое.
Ханна Рой.