l' amour

Лето

— Как же жарко, — выдыхает Кондратий и, потягиваясь всем телом, удовлетворенно постанывает, когда спину приятно ломит, а позвонки отрывисто хрустят.

Парень лениво поворачивает голову и спускает с носа солнцезащитные очки в коричнево-рыжей пятнистой оправе, наблюдая неспешное покачивание зелёных стебельков травы и ярко-золотых бутонов душистых одуванчиков. Рядом на пляжном полотенце развалился Трубецкой и, прикрыв глаза, дремлет под солнечными лучами солнца. У него кожа сверкает и переливается, а по блестящей шее скатывается серебристая капелька и Кондратий, повинуясь секундному порыву, широко лижет по солоноватой коже и ощутимо кусает местечко рядом с ухом. Серёжа недовольно шипит, явно разбуженный неожиданными действиями парня, но от адской жары никак не комментирует веселые смешки Рылеева, который переворачивается на бок, сминая полотенце с детским рисунком трёх поросят, и закусывает губу, наслаждаясь прекрасным телом Трубецкого.

Кондратию до сбитого дыхания и искр напряжения перед глазами нравиться решение Серёжи начать заниматься спортом и следить за здоровьем. Пока Трубецкой, просыпаясь каждый день в шесть, идёт на пробежку, Кондратий получше укутывается в тёплое одеяло и тихо сопит. Пока Трубецкой поднимает штанги, растягивается или качает пресс на балконе в их квартире, когда все молодые и не молодые особы женского пола пожирают его взглядом, Кондратий пожирает свежие сочные ягоды, купленные на рынке, и тоже не смеет отказать себе в искушении полюбоваться перекатывающимися под тонкой кожей узлами мышц, кубиками пресса и острым разлетом ключиц. Пока Трубецкой принимает контрастный душ после изнурительной тренировки, Кондратий раздевается и подходит к парню со спины, жарко выдыхая в его шею и жадно оглаживая руками Серёжу, тот, к слову, совершенно не против этих нежностей, но надолго его не хватает — хочется большего. Пока Трубецкой яростно впивается губами в губы и целует, грубо имея парня прямо в душе, Кондратий на одном дыхание выстанывает собственническое «— Моё» и хнычет, когда его разворачивают спиной, больно прижимая щекой к холодной стене, и проходятся цепочкой укусов от беззащитной шеи к выпирающим лопаткам, сбиваясь с уверенного ритма и глухо рыча в красное ухо. Кондратий собственник и Серёже это дико льстит и безгранично нравиться.

— Кондра-аш, ты меня щас сожрешь, — смеётся Трубецкой и, прищуриваясь, кладет руку на глаза, защищаясь от едко-кислотных лучей. Рылеев дергается, отрываясь от мыслей, и хитро улыбается, предлагая, скорее для того, чтобы охладить желание оседлать такого открытого и преступно соблазнительного Серёжу прямо сейчас на общественном пляже: