Синий лес с карими глазами

Шарк-шарк, шарк-шарк... Ему грезился лес. Дымнотуманный, колючесосенный... Шарк-шарк ... Он никогда не видел леса, но слышал о нём. С нити на нить шепотно скользили слухи о лесе. Ему грезился лес. Лес глядел на него большими карими глазами... Не звал и не манил, просто смотрел глухо, смотрел векоустало, монолитно.

Шарк-шарк, шарк-шарк...

Они двигались. Серосутулые фигуры сверху и снизу, слева и справа. У каждого свой путь, своя нить.

Шарк-шарк, шарк-шарк... Не отрывая ног, вперёд и вперёд. Шарк-шарк ...

— Эй! – вдруг вырвалось из его горла странное. – Эй!
Горло, непривычное к звукам, запело песочной красной болью и резью. Но он только на миг скрючился. Новое не бывает без боли. Он скрючился на своей нити, закашлялся сипло. Еще несколько мгновений только шарк-шарк. Люди медленно шли вокруг него насколько хватало глазавзгляда, уткнувшись каждый в подногую нить.

Шарк-шарк, шарк-шарк...

Он грезил о кареглазом лесе, он грезил о друге... Надо что-то менять... Надо... И эта надость опять заставила работать сжавшееся горло:
— Я один на своей нити, мне пустогрустно! Возьмите меня на свой путь! Эй! Эй! Кто-нибудь!

Серый-справа остановился. Поглядел думагадливо:
— Аргументируй.
— Что?

Серый-справа усмехнулся, снял очки, потер переносицу:
— Аргументируй мне причину, по которой мне срочнонадобно брать тебя на свою нить? Зачем? Что это нам даст?
— Нам просто не будет так одиноко, мы можем идти вместе.
— Сколько времядолго ты хочешь идти со мной, по моей нити? – Серый-справа приподнял вопросительно брови, задумчиво выпятил нижнюю губу.
— Сколько получится... Не понравится – разойдемся...Мы свободные люди...
— А зачем вообще затевать, если все равно разойдемся, а? Странные слаботонкие у тебя аргументы. – Серый-справа нацепил очки, вздохнул и побрел дальше.

Шарк-шарк, шарк-шарк...

— Эй-эй! Кто-нибудь! Слышите?!!
— Что тебе? Что ты кричишь? – Серый-сверху глядел раздражением. – Что за неуёмность такая дурацкая? Что ты кричишь?
— Возьми меня к себе, пожалуйста. Давай грусть разгоним вместе, заслоним друг друга от тусклой льдагорести ...

Серый-сверху пожал плечами и протянул руку.
Несколько бесплодных прыжков на нити не помогли добраться до руки Серого-сверху.

— Ты можешь немного наклониться ко мне? Я не могу допрыгнуть до твоей руки...
— Что??! Наклониться?!!! – Серый-сверху возмущено всплеснул руками. – Наклониться! Ну что за люди! Им протягиваешь руку... Рукапомощи им мало, им нужно чтобы наклонились! Может еще на шее моей поедешь? Хам!

Огромный плевок, чуть не сногосбил. Пролетел мимо вниз.

Шарк-шарк, шарк-шарк... Серый-сверху пошёл дальше.

— Эй... кто-нибудь... Никто не хочет взять меня на свою нить? – белосутулая фигурка села на своей нити, обхватила колени руками. – Я никуда не пойду! Я не хочу идти один!

Он посмотрел налево.

— Даже не смотри в мою сторону, дружище... — Тусклоглазый-серый-слева грустно отворачивался. – Ко мне нельзя. Я просто не могу кого-то пустить на свою нить. Извини. Мы и так идём рядом.
— На одной нити мы будем ближе.
— Да... будем. – Согласился тусклоглазый. – Но, для меня такая близость как разломанная коленная чашечка. Это страшно. Я не вытерплю, дружище... Давай просто идти рядом, но каждый по своей нити. Мне грустно и стыдно, дружище... Если ты найдешь к кому перебраться, я буду так светлосолнечно рад за тебя, друг... Извини, но ко мне запретно... Извини... Я просто не умею идти с кем-то по одной иити... — И Серый-слева побрел дальше, роняя мутнослёзы на тонкую нить.

Шарк-шарк, шарк-шарк...

— Да что же такое? А к тебе можно?
— Было бы здорово. – Серый-снизу, улыбнувшись, задрал голову вверх. – Но, представь что будет, если ты спрыгнешь ко мне. Если, вдруг, нить не выдержит такого прыжка и лопанёт да рассыпется подножно? Ты представил? И мы полетим с тобой вместе, порвём нити под нами и обвалом посыпятся все-все люди со своих нитей вниз-вниз-вниз. А там чернотнострашно, там проупасть. Людской водопад среди разорванных нитей. Экая страшная картина, дорогой мой! Не отказывайся от синицы на ладонях, иди своей дорогой... Нам еще столько надо пройти. У тебя есть нить, есть свой путь.
— Но тут О-ДИ-НО-КО! Я постараюсь аккуратно спуститься к тебе, Серый-снизу.
— Значит такой у нас пусть, мой дорогой, значит такой нашепуть, нашанить... Это одиноко, но всё же лучше, чем проупасть.

Шарк-шарк, шарк-шарк...

На нити сидит маленькая серая фигурка, грустнослух ловит только шарк-шарк-шарк.. Она встаёт медленно. И правда, лучше идти. А может когда-нибудь кто-то тебя догонит, а может ты догонишь?

Шарк-шарк, шарк-шарк...

Может прибавить шагу?

Горло опять облегчённо расцветало уснулостью. Он грезил, что не один на нити, что рядом друг, они идут вместе... Он грезил, но всё реже и реже.

Шарк-шарк...

И всё чаще грезил о дымнотуманном синем лесе с карими глазами. А вокруг шли люди, нити тянулись из темноты и убегали в темноту. По каждой брёл бледносутулый человек и о чём-то грезил...

Шарк-шарк, шарк-шарк...

Октябрь третьегодого, Москва