хорошая девочка

11

Его руки медленно блуждали по моему телу, и я, разгорячённая этим, впустила его язык в свой рот.

За этим последовал урок мастерского соблазнения. Наши языки сплелись, и он мастерски развернул мои бёдра так, что я почувствовала тепло его твёрдо стоящей плоти именно там, где больше всего сейчас нуждалась.

Это было удивительно. Я думала, что моё тело сгорит от столь близкого контакта. Я простонала в его рот, и он тут же оторвался от меня, как будто я причинила ему боль.

– Нет, милая, ни звука.

Я подумала, что это было как-то странно, но кто я такая, чтобы жаловаться?

Но самое трудное ждало меня впереди. Джонас положил меня на кровать и, раздвинув мои бедра, устроился между ними своим лицом. Господи! Я думала, что умру от удовольствия. Мягкий нежный поцелуй в мою сердцевину заставил меня открыть шире ноги. Господи, это было уже слишком много для меня. Стоны от удовольствия разрывали мою грудь, но я изо всех сил подавляла их.

Моё тело уже не чувствовалось моим, когда его рот творил со мной такие удивительные вещи. Он взял меня полностью под свой контроль, и мне оставалось только прикусить губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу крики.

Господи, это был всего лишь его язык, а что же будет дальше?

Я хотела пошевелить руками, чтобы прикоснуться к нему, но было ли мне это разрешено? Будь что будет. Попытаюсь. Моя рука потянулась к его голове, и когда он не стал возражать, я позволила себе насладиться прикосновениями к желанному мужчине.

Я никогда не чувствовала ничего подобного. Никогда не знала о его существовании. Моё тело уже не подчинялось мне.

Самые удивительные солнечные лучи разворачивались внутри моего тела. Это начиналось в том месте, где работал его язык. Волны жара стремились выбраться наружу, и моё сердце было готово разлететься на куски. Джонас задел зубами мой клитор, и моё тело, задрожав, воспарило в небеса.

Он не остановился даже тогда, когда моё тело перестало дрожать. Он продолжал наносить яростные атаки своим языком в мои глубины, при этом успевая дразнить зубами мой клитор.

Когда моё тело взорвалось второй раз, я почувствовала, что больше не выдержу ещё одного такого яркого удовольствия.