Scene N take 2

2. Long sweet night

В лакорне эта сцена явно неоднозначная и вызывает много претензий, но является очень важной для развития персонажа Тарна. Поэтому особенно интересно ее переиграть, когда оба участника заинтересованы в происходящем))

Музыка для главы:

sliv ka - Клубная

У меня по первости от этой темы дикие мурахи бегали, потому что она сразу пробуждала образы в голове...

Сообщение в LINE отвлекает от бумаг. Мью трет уставшие от работы глаза и протягивает руку, чтобы узнать, кто беспокоит его в столь поздний час. И да: надо бы на беззвучный поставить, потому что Галф явно давно спит, завалившись без сил после тяжелого дня.

Приходи ко мне.

Дубль два

Закрыть и открыть глаза.

Еще раз проверить отправителя.

Галф.

Сглатывает, потому что из головы совсем вылетел тот спор и "желание", которое он высказал, поддавшись импульсу увидеть смущение на любимом лице. Галф такой очаровательный, когда стесняется...

Но, как оказалось, его решительный нонг все принял за чистую монету - чем грех не воспользоваться. Очень соблазнительный грех.

И единственный вопрос, который сейчас волнует: какую сцену решил воспроизвести его возлюбленный. Ответом стали полумрак в комнате и лежащий без движения в кипенно-белой рубашке Галф.

В горле снова пересохло - наверное из-за коротких горячих выдохов через полуоткрытый рот. Мью подходит к кровати и садится рядом. Его рука тянется, чтобы коснуться волос лежащего парня, нежно поглаживает его ухо. Галф в ответ еле слышно вздыхает и сглатывает, но не открывает глаза, что провоцирует довольную улыбку.

- Я думаю, что ты знаешь, как сильно меня тянет к тебе, - удивительно, но он еще помнит реплики, которые предпочитает немного переиначить, пока рука продолжает скользить по шее, нежно ее поглаживая. - Ты, наверное, и правда меня "ненавидишь". Но это начал ты...

Губы растягиваются в улыбке узнавания, но нонг все еще продолжает неподвижно лежать. И только сильно поднимающаяся грудь дает понять, что тот не спит.

Мью начинает расстегивать рубашку, медленно и мучительно, пуговица за пуговицей, при этом кончики его пальцев касаются кожи на груди парня, что не добавляет тому спокойствия. Видно, что Галф изо всех сил сдерживается, чтобы не начать ерзать или выгибаться навстречу, дабы увеличить площадь соприкосновения, потому что такие касания только дразнят. Но с пуговицами наконец покончено - и та самая рука, которая испытывала на прочность его терпение ласками в районе шеи, решила теперь подразнить в другой области: Пи нежно проходится пальцами по контуру брови и распространяет свои мучительные касания дальше по лицу. И продолжает свой монолог: