Осколок красоты

~оглянись~

«…то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?»

Н. Заболоцкий — Некрасивая девочка

Брови парня хмурятся, зажимая в руках помятый лист. Голова мутит со вчерашнего дня, пока спешащие по разные стороны мысли отчаянно напоминают о важном экзамене и сессиях. Ручка скользит по бумагам неаккуратно, пастой выводя нужный текст. Конечности из-за продолжительного письма затекают, делая почерк более кривым и непонятным. Брюнет от неудобства пару раз останавливается, взмахивает ладонью, стараясь дать пальцам отдохнуть. Комнату окутывает тяжёлый вздох. На самом деле, ему кажется, что он, несмотря на всё, плохо старается.

На часах почти три часа ночи, нутро ноет об усталости, а глаза безумно хотят спать, дабы погрузить сознание в самую прекрасную и опасную иллюзию. Завтрашний день будет выматывающе трудным, поскольку: во-первых, Чон точно не выспится, во-вторых, он всё равно не сможет подготовиться к важному тесту, в-третьих, он чувствует, как подкашиваются колени от накатывающего в горле разочарования и как становится хуже от мыслей про учёбу. А может и не про учёбу, парень просто не готов это признать.

Если провернуть все годы двадцатилетнего Чонгука, прочерчивая грани каждых счастливых воспоминаний и тех, которые порой хочется забыть, как единственных, то самого студента можно считать чуть ли не самым настоящим везунчиком. Если же провернуть всю его эмоциональную составляющую, глядя на полную картину чувств или же длинную сеть тянущейся жизни, то его можно считать чуть ли не самым настоящим неудачником.

Как упорна Вселенная в желаниях нагрузить чужое время, не правда ли?

Кажется, студент смог понять это на второй десяток своей точной координаты. Ему может быть снова повезло: кто-то живёт и дольше, но так и не осознаёт проблему мироздания. Мироздание слишком мало для людей, слишком грустно без них, совсем усталое с ними в их искреннем количестве. А может он так и остаётся неудачником, лишаясь возможности радоваться мелочам. Проблемы способны накатить огромным комом, стискивая горло от и до, порой даже лишая собственного дара — вдыхать грудью воздух.

Кажется, счастье по-маленькому драгоценно единством момента, иногда неожиданным, бьющим наотмашь, иногда вполне заслуженным, мимолётно пролетающим и до мурашек пропитывающим. Не сказать, что Чон узнаёт подлинность счастья; он его испытывает тягуче и сладко. Порой, правда, совершенно не готов принять, настоящим ли оно было ради него самого или преисполнено притворствомт ради спокойствия других.