Turn out wings [Jikook]

Часть 1

Каждый приказ оставляет в том, кто вынужден его выполнить, болезненное жало.

Элиас Канетти

***

POV Чимин.

Тяжелые оковы сковывают мои ноги. Все тело ломит от невыносимой боли. Холодно. Здесь так холодно. Кажется, я уже не чувствую кончиков пальцев на руках.

Хочу подняться. Я делаю жалкие попытки, но слабые руки предательски дрожат, и я снова падаю на холодный каменный пол, слыша неприятный лязг цепей. Руки больно тянет, кажется, запястья стерты в кровь, ведь их едва ли не заковали в колючую проволоку; шея болит так же, как и руки, ведь на ней слишком туго затянут широкий ошейник, настолько сильно, что между ним и моей шеей едва ли пролезет обычная нитка.

Я отчаянно надеялся на то, что смогу сбежать из этого ада, но мои силы поглощались каждый день на протяжении долгого времени. Мои мечты о свободе с дребезгом разбились о землю, а внутри меня что-то сломалось. Окончательно. Без шансов на восстановление.

Сбежать я так и не смог. Я не смог даже нормально взлететь, так как крылья мои сломаны. Один только взмах причинял мне невыносимую боль, страшно даже представить, что я бы испытал, если бы попробовал взлететь. Он снова поймал меня. На этот раз он не будет жалеть меня. Кажется, он сломает меня окончательно.

Я слышу шаги. Тяжелые. Медленные. Сотни тысяч мурашек табуном пробегаются по моему телу, а к горлу подступает ком.

Нет, пожалуйста. Только не сейчас.

Тяжелая аура уже хорошо ощущается. Она давит. Давит настолько сильно, что мне хочется забиться в угол и стать очень маленьким, лишь бы он меня не трогал. Он зол, очень зол. В таком состоянии он может сделать со мной все, что угодно, и вряд ли я отделаюсь одними лишь сломанными крыльями.

Железная дверь открывается с режущим слух скрипом. В темную комнату проникает хоть какой-то свет, и я вижу его силуэт. Он приближается. С каждым шагом его аура давит все сильнее и сильнее, и от этого я инстинктивно пытаюсь отползти, спрятаться туда, куда просто невозможно спрятаться. Он загоняет меня в угол.

Только не бей, прошу. Не будь таким жестоким.

Он останавливается в шаге от моих закованных в оковы ног. Я лишь с замиранием сердца жду его действий, готовясь к самому худшему, ведь я знаю, что мой проступок он не простит.