Chrysalis / Хризалида

Изучение зверя 10

"Альбертон! Альбертон! Открывай эту дверь, глухой ты идиот!"

По каждую его сторону стояло по молодому Легионеру, у каждого из них было белое от волнения лицо, пока они наблюдали за командиром Легиона, который своим огромным кулаком продолжал так сильно бить по крепкой железной двери, что с холодного каменного потолка на их волосы падала пыль.

Эти два солдата были первыми, кто увидел монстра, и теми, кто лучше всего его разглядел, так что Титус моментально отвёл их к медику для обследования, а потом сразу же повёл к Легионскому Хранителю Лирии. Прямо сейчас они были в нескольких этажах под землёй, где воздух был влажным и пыльным.

Сказать по правде, Титус не так долго стучал, но чтобы у него закончилось терпение, требовалось не так много усилий.

"Открой эту дверь, Альтертон, или я сожгу твои тупые книги, чтобы моя задница не мёрзла!" Взревел Титус.

Дверь сразу же распахнулась, чтобы показать за ней взъерошенного старика в коричневой мантии, с бородой, похожую на изгородь и торчащую вперёд, будто из его лица исходит стена из копий.

"Титус, безграмотная обезьяна, ты не посмеешь! Здесь тысячи лет истории Легиона!" Закричала борода на командира.

А Титус просто хмыкнул. "Отлично, ты не спишь." Сказал он, оттолкнув в сторону гораздо более худощавого Альбертона и войдя в комнату.

"Я всегда не сплю," запротестовал учёный, рассеянно разглаживая свою мантию, "сколько время?"

Титус лишь покачал своей головой и махнул двум молодым солдатам, чтобы они вошли за ним в комнату, что они и сделали, немного встрепенувшись.

В комнате был бардак, каждая поверхность была пыльной и заваленой кучей пергаментов, книг и свитков. Несколько столов и угловых тумб занимали центр комнаты, пока вдоль стен стояли огромные шкафы, простирающиеся от пола до потолка. Все полки шкафов были забиты огромными томами в кожаных переплётах, каждый из которых был обозначен шифром на переплёте.

Бросив взгляд на комнату, Титус высунул голову в коридор на время, достаточное, чтобы крикнуть "уборка!", и когда Альбертон начал протестовать, что в уборке нет нужды и они всегда мешают ему сосредоточиться, он всё равно попросту проигнорировал его и начал говорить.