"Patience" - терпение

2. Бонус: PG-13|R.

Намджун касается осторожно, одними только подушечками пальцев. Кожа под его руками тёплая, мягкая, тонкая. Кажется, надавишь чуть сильнее - порвётся, будто рисовая бумага. Цвет светлый, кремовый, в холодном тусклом свете ночника будто подёрнутый лунным серебром. На этой коже, похожей на чистый холст, восхитительно будут смотреть распускающиеся бутоны цветов-прикосновений. Тёмно-бордовые метки на ключицах, выцветающие до фиолетового и тёмно-алого. Отпечатки пальцев на бёдрах, размывающиеся желтоватыми и зеленоватыми пятнами. Намджун очень хочет раскрасить эту кожу, оставить на ней следы своих прикосновений. Но не может. Не сейчас. Ещё не время. - Намджун... У Юнги дрожит, срывается сиплый голос, стоит только обвести по кругу сосок и надавить на затвердевшую горошину. Мин такой послушный этой ночью. Тихий и покорный, позволяет прикасаться к себе. Позволяет приручать себя касаниями. Редкость. Поэтому Намджун не торопится. У него есть время, всё время мира для того, чтобы насладиться Юнги, забрать его себе без остатка, но сейчас, в эти минуты, этой ночью, он лишь невзначай касается, превращая свои пальцы в кисть, что оставляет на рёбрах и тазовых костях Юнги невидимые разводы тёмно-синей краски, клеймящей комкающего одеяло сабмиссива, отмечающей его. - Всё в порядке? Юнги? - Да... Да... Тихо, на выдохе. Едва ли уверенно, но Намджун видит расширенные зрачки. Видит пересохшие бледно-розовые губы, по которым раз за разом пробегает кончик языка. Видит судорожно вздымающуюся грудную клетку. От его прикосновений Юнги дрожит. От его прикосновений Юнги впивается пальцами в одеяло, сводит ноги в коленях, зажимаясь, и постоянно пытается отвернуться, повернуть лицо в сторону. Намджун не позволяет. Раз за разом мягко обхватывает за подбородок, разворачивая, и заставляет смотреть на себя. Заставляет видеть себя: того, кто приучает к прикосновениям, к открытости, к доверию. - Пожалуйста, - на грани слышимости выдыхает Юнги. Его лицо покрывается неровными пятнами румянца: стыд и смущение. Намджун не улыбается, не говорит ничего, никак не акцентирует. Он не добивался того, чтобы Мин начал просить, и они оба это прекрасно знают, но сейчас его сабмиссив слишком уязвим. Его так легко подчинить, прогнуть под себя в эту секунду, такого эмоционально открытого, но Намджун никогда не сделает этого, не предаст чужое с трудом полученное, возвращённое доверие. Поэтому он просто продолжает касаться, пальцами собирая дрожь чужого тела и поглаживая покрывшуюся мурашками кожу, постепенно увеличивая площадь соприкосновения. Проводя под конец по натянувшим кожу рёбрам широкой горячей ладонью, отчего Юнги шумно выдыхает, вновь отворачивает лицо и неконтролируемо вскидывает бёдра, тут же вжимаясь ягодицами в постель и сотрясаясь в новом приступе дрожи. - Всё хорошо, Юнги, - негромко шепчет Намджун и склоняется к нему, прижимается губами к виску. - Всё хорошо. Мин закусывает губу, дёргает головой, отчего чёлка падает ему на глаза, а после неожиданно разворачивается к нему и тычется носом в локоть, на который лежащий рядом с ним на постели Намджун опирается, чтобы не слишком нависать, не слишком давить своим телом, природой, близостью. Жест этот - безмолвная просьба о большем. Никогда в прошлом Мин так не реагировал, но сейчас ещё и пихается лбом, и у Намджуна тепло зарождается в груди. Улыбку подавить не удаётся, и доминант рад, что глаза Юнги, наверняка посчитавшего свой жест слабостью, плотно сомкнуты, зажмурены. Ладонь соскальзывает по груди и животу Юнги в самый низ. Пальцы зарываются на мгновение в жёсткие тёмные завитки и соскальзывают в бок. Намджун обводит выступающую тазовую кость, нажимает на каждую попавшуюся на пути родинку и проводит ладонью по ноге Юнги до колена и обратно. Несколько раз, медленно и плавно. И так до тех пор, пока Юнги не перестаёт зажиматься и не раздвигает немного колени, позволяя соскользнуть ладонью на внутреннюю часть бедра, что Намджун и делает, оглаживая горячую кожу и костяшками касаясь поджавшейся мошонки. На что Юнги отвечает выдохом удовольствия, прогибается в пояснице и разводит ноги ещё шире. - Позволишь? - спрашивает Намджун, оставляя на виске мужчины поцелуй. И прячет в уголках губ едва заметную улыбку, когда Мин распахивает глаза и одаривает его раздражённым взглядом. Впрочем, стоит коснуться его члена, обхватить пальцами, сжать у основания, и Юнги тут же теряет связь с реальностью. Снова жмурится. Зато открывается всем телом. Прогибается в спине, вытягивается весь, будто кот. Запрокидывает голову, открывая беззащитное горло. Стонет громче, более явно, когда Намджун скользит губами под подбородком, прикусывает солоноватую кожу, и непроизвольно толкается бёдрами в ласкающую его ладонь. Больше не прячется. Почти не сдерживается. Такой невообразимо красивый. Разрядка наступает быстро, и немудрено. Они в постели больше часа, и всё это время Намджун изводил Юнги ненавязчивой лаской. Мутные потёки спермы заливают пальцы, сжавшиеся вокруг головки, и Ким размазывает её по всему члену, массирует основание, наблюдая за тем, как всё новые вязкие капли стекают из уретры, нитками оседая с головки на низ живота. Юнги гулко стонет, дышит часто, сбито, в какой-то момент хватает его за запястье, отталкивает, став слишком чувствительным. Намджун послушно убирает руку, вновь начиная поглаживать по бедру и рёбрам. На коже остаются липкие быстро высыхающие разводы. Юнги морщится и пихается коленом. Намджун в ответ только усмехается и показательно вытирает пальцы о чужой живот. - Ненавижу тебя за это, - бормочет Юнги, берёт с прикроватной тумбочки упаковку влажных салфеток и кидает в него. - Само собой, - соглашается Намджун, вытаскивая пару бумажных платков и вытирая липкие пальцы. Он хочет вытереть и Юнги, но не успевает. Никогда не успевает, потому что в один миг Мин расслабленно нежится, отходя от вспышки удовольствия, а в другой уже закутывается в одеяло и подкатывается к нему под бок большой ложкой, прижимаясь и подставляя горло. Как хищники подставляют беззащитное горло вожаку, признавая его силу, так Мин демонстрирует свою привязанность, своё доверие. Обняв его за плечи, Намджун прижимается к подставленному горлу губами. Притирается, целует, прикусывает, вновь пробует на вкус. Под тихие вздохи удовольствия. Ощущая лёгкое поскрёбывание пальцев по лопаткам. Ощущая переполняющее тепло в груди. Ощущая переполняющий его покой, счастье. - Во сколько у тебя самолёт? - на грани дрёмы спрашивает Юнги, когда Ким отстраняется. - Через два часа. Мне уже пора, - отзывается Намджун, не скрывая сожаления в голосе, и прижимается к услужливо подставленным губам, клеймя их своим теплом. Его чемодан уже собран и ждёт в коридоре. Очередная конференция на другом конце света. Очередная разлука. Но в настоящем поездки уже не кажутся страшным наказанием, испытанием на прочность. Потому что Юнги вот уже как несколько месяцев согласился быть с ним рядом, согласился стать его парой, перебрался в его квартиру, и Намджун больше не чувствует себя бессильным и одиноким, когда отправляется за границу. Потому что знает: Мин Юнги теперь его. Потому что знает: Мин Юнги ждёт его. Дома.

|End|