АМИНА

Встреча

Сколько лет прошло после моего заточения здесь?

      С задумчивым взглядом мужчина наворачивал уже не первый круг по пустой бетонной комнате, шаркая полами своей одежды.

      50? 80? Может больше, может меньше... я не знаю. Каждый день как один, и всё это однообразие заставляет терять чувство драгоценного времени, что так незаметно протекает мимо меня. Это неприятнейшее явление заставляет пошатнуться столь хрупкий разум, который я так тщетно пытаюсь сохранить во здравии в последнее время.

      Он остановился, ощутив усталость от бесцельной ходьбы, и с тяжёлым вдохом присел к стене на затёртый пол.

      А что мне ещё остаётся? Мой единственный досуг здесь – лишь раздумья и выученные наизусть книги, стоящие в этой клетке с самого моего заточения. Попросите меня рассказать любую из них – и я сделаю это без какой-то глупой ошибки или запинки. Вот такое у меня небольшое и весьма сомнительное достижение, которым, к сожалению, мне некому похвастать.

      С грустной усмешкой заключённый мысленно замолчал, подбирая слова для последующего продолжения монолога.

      В этой лаборатории нет того, кому я интересен как собеседник. Здесь нет тех, кто поймёт меня, мою великую миссию в этом мире.

      Сделав небольшое умозаключение, объект до боли сжал кулак, тем самым слабо вымещая скопившееся раздражение и злость.

      Мои слова им нужны лишь для глупых отчётов и документов, не более. Уважаемые доктора не хотят вникать в важность проблемы Великого Поветрия.

      В камере эхом раздалось противное шипение вперемешку с помехами, сквозь которые еле слышно раздался уставший голос диктора.

– SCP-049, встаньте у стены и дайте сотрудникам выполнить операцию, необходимую для вашей транспортировки. Если вы будете каким-либо образом проявлять агрессию, мы будем вынуждены применить газ.

      Сорок девять... Этот номер стал для меня вторым именем, но недавно я осознал для себя, что сие и есть моё основное наименование.

      С грустной мыслью мужчина медленно встал, выполняя данный ему приказ. Стоя, он повернулся к стене, подняв руки, показывая солдатам свою безоружность. Он уже давно наизусть знает, что ему нужно делать.