Империя

Кровь империи.

Бардовая жидкость плавно перетекает по стенкам бокала, отражая в себе пламя зажженного камина. В особняке семьи Хан непривычно тихо, настолько, что даже потрескивание дров кажется оглушающе громким. Весь персонал распущен, кто-то, кто живёт в особняке на постоянной основе, сейчас сидит в своих комнатах боясь лишний раз сделать вдох, дабы не рассердить младшего господина. Его лицо выражает спокойствие, даже губы исказились в полуулыбке, однако ощущение, что все на расстоянии километра наэлектризовано.

Раньше Джисон любил погонять слуг, за что неоднократно получал от отца. Сейчас не многое изменилось, разве что вместо отца, его пыл теперь сдерживает Минхо. Интересно, что будет когда он решит расторгнуть сделку и отменит слияние? Что будет с компанией? С Джисоном?... Может хотя бы сейчас можно снова побыть эгоистом, как раньше? Поплакаться о том какой он бедный и несчастный, чтобы добрые взрослые пожалели и сделали все за него. Омега не привык думать о других, однако теперь надо. Детство закончилось. Его похоронили вместе с отцом в закрытом гробу и поставив у руля заставили управлять, а инструкцию почему-то приложить забыли.

— Ну и зачем ты пришел? — Джисон усмехается отпивая вино из бокала, взгляда от камина все так же не отводит, он не заслужил. Омега почувствовал эту приторную карамель сразу же, стоило Хосоку переступить порог. Сразу захотелось проветрить, лишь бы выветрить и не давится. А давится не столь от запаха, сколько от полосующей и без того израненную душу обидой.

— Джисон...— Альфа останавливается позади, не решаясь прикоснутся. Лишь смотрит, как хищник следит за едва качающейся макушкой, но не, для того чтобы напасть, вкусить столь любимой плоти. Чтобы защитить... Перегрызть глотки каждому кто осмелится хоть на шаг приблизится к омеге. Плевать что тот выбрал не его. Зверь все равно цепи рвет, к своему омеге просится, не понимает почему не с ним, почему так близко, но не рядом.

— От тебя воняет! — Голос дрожит, Джисон пытается унять подступающую к горлу истерику, но с каждой секундой все сложнее. Напряжение между этими двоими способно разрушить вселенную, породить новый большой взрыв и возродить все по новой.

Хосок это прекрасно понимает, но все равно делает шаг, потом еще один и еще, обходя кресло и становясь перед омегой. В тусклом свете не видно эту вековую усталость, непонятно какого цвета лицо, но хорошо заметны мокрые глаза. Слезы не текут. Джисон от чего-то думал что у него их вечный запас, но выплакал все за месяц. А может просто сил больше нет плакать?