Избушка на курьих ножках

Я — конец их пути.

В понедельник пришёл Андрей, привёл под руку старого отца. Я видела чёрные, потухшие глаза. Хозяйка распахнула дверь и велела ввести старика. Я растопила огонь — и последний раз в жизни старик обмылся.

Во вторник пришёл дряхлый пёс. С него клочьями лезла шерсть. Хозяйка открыла ему дверь, разрешила войти, насыпала ему своей каши.

В среду хозяйка привела женщину в мокрой одежде. Несчастную. «Едва успела», — прошептала, а затем велела подбросить в печь дров, чтобы гостья могла обогреться.

В четверг было тихо. Только вечером кто-то грубо начал колотить в окна. Мы затаились — и он ушёл. На стёклах остались разводы воды.

В пятницу хозяйка опять вернулась не сама. На руках у неё был младенец. «Правда, хорошенький?», — спросила она меня. Её голос был тихий и грустный. Она замесила тесто.

В субботу опять стучались. И кричали. Но никаких разводов воды. Обычная девушка. «Верни мне его, паскуда! Верни! Я знаю, что он у тебя!» Хозяйка молчала. И почему-то плакала.

В воскресенье в гости зашла кошка. Погрелась на печи, вылакала всё хозяйкино молоко, умылась. До вечера уснула на коленях хозяйки.

А затем вышла.