Ржавый город

Глава 4. Если бы пароциклы могли говорить

Разумеется, после того, как Джейн разбудила Каина и рассказала ему о своих догадках, уже ничто не могло задержать парня в ее постели. Главный двигатель Волены, надежно запрятанный где-то внутри, набирал обороты. Вскоре стена дрожала уже не еле заметно, а вполне себе явно. Отовсюду слышался скрип и скрежет – город поднимался на ноги, неторопливо и лениво, не обращая никакого внимания на то, сколько волнения вызывает у всех этим действием.

В такие моменты можно было представить, что никакие жители Волене были вовсе не нужны, и являлись просто паразитами, мелкими вошками, прижившимися на теле ржавого гиганта. Да если он захочет, то просто встряхнется хорошенько – и все разом рассыпятся в разные стороны. А город потопает себе дальше, по своим важным делам, избавленный от этой назойливой, вечно зудящей ноши.

Каин выскользнул из квартирки семьи Бенжамин даже не попрощавшись. И сделал это вовремя, учитывая, что мама Джейн все же проснулась. Никто бы не смог спать в подобном шуме.

Женщина ворчливо посетовала на Промышленников, опять не вовремя поменявших свои планы, и отправилась на кухню, ставить чайник на плиту. Переход никак не влиял на работу ее предприятия и потому женщина не переживала. Кому в Волене сейчас стоило беспокоиться, так это шахтерам – все они за одну секунду потеряли трудоустройство, а, соответственно, и зарплату.

Джейн тоже поднялась с кровати, собираясь выпить чашечку чая вместе с матерью. Она все еще была слаба, но до ужаса устала лежать на одном месте. Тем более, когда происходило такое событие! Во время последнего Перехода она была еще четырнадцатилетней девочкой и помнила его плохо.

Из окна в кухонном закутке было видно, как один за другим зажигается свет в квартирах, расположенных в домах напротив. Волена начинала шагать, а горожане окончательно просыпались.

– Как ты думаешь, куда он вечно уходит? – задумчиво спросила Джейн, сжимая левой рукой фарфоровую чашку, старую и потрескавшуюся. – Есть ли у него вообще свой дом?

– О ком ты, Джейн? – поинтересовалась мама, наливая ей чая из заварочного чайника. Вместе с паром от кипятка распространялся сладкий аромат мяты.

Налив чай и себе, миссис Бенжамин села за стол напротив дочери.

Джейн ковырнула рваную в одном месте скатерть с цветочным узором.