Связующее звено

4

— Мистер Рамлоу, — из сна его вырывает приятный женский голос. Брок вскидывается, но тут же понимает — вокруг него никого нет. Ну, то есть совсем никого. На секунду он даже задумывается о постигших галлюцинациях, но тут Брок всё же вспоминает про знаменитый Старковский искусственный интеллект.
Вежливый голос между тем продолжает:
— Мистер Роджерс велел передать вам, что через полчаса вас посетит врач. Ваша одежда лежит на кресле, — всё, на, что Брока хватает, лишь вежливо поблагодарить. Он всё ещё не может представить, что общается с компьютером, а с дамами он вежлив практически всегда.
Одежду он действительно обнаруживает, аккуратно сложенной на кресле, но видимо Роджерс решил ещё раз показать, что отсюда он не выйдет. Одёжка — просторная кофта и штаны с эластичным поясом. Так же в комплект входят тёплые носки и мягкие тапочки.
Брок едва удерживается от столкновения своей непутёвой головы со стеной. Ну, ничего, чёртов ублюдок своё ещё получит. Брок едва не выкидывает убожество на помойку, но в последний момент сдерживается, понимая, что простыня — тоже не самая лучшая замена.
Не смотря на ужасный вид, одежда оказывается тёплой и уютной. Броку она напоминает полотенца из ванной, и он в отчаянье падает обратно на кровать.
Виноватой в своей внезапной расхлябанности он видит нежданную беременность, но от этого ему не легче. Вся его сущность в который день умоляет найти безопасное место и отсиживаться там до умопомрачения. И, почему-то, долбонутой части сознания башня Старка кажется практически идеальным местом. И сейчас она не прекращает скулёж.
Только вот ему совершенно точно нельзя сдаваться. Он в очередной раз накрывает ладонью живот.
Никто не знает, каким будет его ребёнок. И что именно передастся тому от солдата. И как бы Роджерс не настаивал, что сможет его защитить, Брок не на грамм ему не доверяет. Со временем ЩИТ и ГИДРА спаялись так тесно, что всех перебежчиков выследить стало практически невозможно. А ведь кэп — часть грёбанного ЩИТа, практически собственность Старков.
Да он же воспринимает ребёнка лишь как часть своего друга, Баки Барнса. Брок совершенно не уверен, что Зимнего солдата можно назвать так снова. Возможно, тот и сыграет свою роль перед кэпом, актёр из Зимнего получился, ну просто загляденье, но ведь это не меняет сути.
Возможно только сейчас Брок всё же осознаёт — ребёнку быть. Под ладонью чувствуется тепло и Рамлоу едва заметно улыбается. Теперь он вынужденно отвечает ещё и за жизнь не рождённого ещё малявки.
***
Врач, обещанный учтивым роботом, оказывается суровым дядькой в летах. Он берёт на анализ кровь, выгоняет Брока в душ, с наставлением сделать ещё один анализ.
Затем доктор проводит своё обследование, после чего смотрит на Брока своим тяжёлым взглядом:
— Вам невероятно повезло, что ваш ребёнок ещё жив, при вашем-то ритме жизни, — врач говорит сердито, но Брок не слышит осуждения.
— По всем признакам, вы не должно были зачать или потеряли бы плод на очень раннем сроке, — продолжает врач.
— Это не говоря ещё о вашем возрасте и принимаемых до этого таблетках, — врач тяжело вздыхает.
— Однако, как бы невероятно это не звучало, вы беременны и у вас всё ещё не случился выкидыш. Поздравляю, — при слове выкидыш передёргивает уже Рамлоу. Он бы наверное радовался этому ещё с неделю назад, но сейчас… Сейчас, как Брок предполагает его разум поглотили чёртовы гормоны.
— Мы ещё не знаем результатов ваших анализов, но уже завтра состоится наша повторная встреча. К чему вам стоит приготовиться сразу: запомните, беременность будет трудная. Завтра мы проговорим необходимые упражнения, составим вам диету, — Брок чувствовал, что доктор не в своей тарелке, казалось, тот был ошарашен.
После своего монолога (Брок предпочитает лишь слушать в нужным местах, кивая головой), доктор уходит, настоятельно рекомендуя Броку правильное питание. Брок лишь беспомощно чертыхается, понимая, что с помощью капитана-наседки, питаться он будет, в лучшем случае, одной овсянкой. От перспектив Брока едва заметно передёргивает.
И, действительно, через некоторое время в комнату заезжает тележка, на которой стоит тарелка с ненавистной кашей, зелёный чай и фрукты. Оценивающе оглядывая снедь, через какое-то время Броку приходится смириться, предварительно ещё пару разиков обругав Роджерса браными словами, и он съедает содержимое тарелки, закусывая яблоком.
Вообще, внезапно вспыхнувшая неприязнь к овсянке вызывает недоумение, но Брок привычно списывает всё на закидоны беременного организма и особо не парится.
Куда больше его волнует предстоящая встреча с капитаном. Брок собирается торговаться до последнего. Его сейчас даже мало заботит собственное крайне бедственное положение: своё он выцарапывал всегда.
Роджерс приходит ближе к вечеру, когда Брок уже выть от скуки, и выглядит потрёпанным. На Брока он глядит без особого восторга, но всё же сперва вполне вежливо осведомляется о здоровье, тупой ублюдок.
Брок из последних сил гасит вспышку раздражения и вполне спокойно посылает дебила в далёкое пешее путешествие. Роджерс посыл не оценил, стоит и хмурится, кажется, тоже сдерживаясь из последних сил.
— Твоя задача, выполнять указания врача и сидеть тихо, — в очередной раз напоминает он.
— Именно этим и занимаюсь, — Брок лыбится, чувствуя, как холодное бешенство подступает к горлу. Ему до чёртиков хочется врезать свободному в своих передвижениях Роджерсу, между прочим, у него даже есть некоторое преимущество — хрен, национальный герой ударит беременного. Потом Брок вспоминает о чудодейственном снотворном, и отчаяние вновь разливается по венам.
— Ты чёртов мудак, — заявляет он кэпу, немного удивляясь внешнему спокойствию голоса. Роджерс не отвечает, лишь смотрит как на тяжелобольного и предлагает написать список любимых книг или фильмов. Броку хочется послать несчастного идиота ещё разик, но он вспоминает ужасающее ничегонеделание и лишь пожимает плечами. Не может же он признаться кэпу, что до этого времени он жил лишь войной, времени на остальное банально не хватало.
Видимо, сейчас настало время восстановить упущенное. Брок горько ухмыляется: занимать свои мозги различной ерундой, дабы не съехать окончательно. Чертовски иронично.
— Положусь на твой вкус, — ухмыляется похабно, надеясь, что главный девственник Америки (ну, по версиям всяких любопытных дамочек, смутится и не станет продолжать тему. Не тут-то было. Ухмылка у Роджерса выходит не хуже:
— Ну и правильно, — Брок предполагает, что самодовольный тон выбран лишь с целью его позлить. Ну, в любом случае, именно этого эффекта он и добивается.
— Я обязан лицезреть тебя здесь круглосуточно? — практически шипит, ничуть не смягчая дело вежливой улыбкой.
— Только при необходимости, — ответная улыбка так же не вызывает доверия.
Когда Роджерс всё же уходит, Брока практически трясёт. Поведение кэпа изумляет. Тот, ни капли не задумываясь, всё это время использовал свои силы далеко не во благо. И если раньше Рамлоу просто подозревал, что кэп — очень сильный альфа, теперь у него была реальная возможность в этом убедится. Только вот знаете, к чёрту, такие возможности.
Брок привык, что никто и никогда не мог продавить его щит. Даже Пирс, который вообще-то был одним из сильнейших, не смог. А вот порядочный защитник всего сущего…
Брок едва поборол импульс свернуться в клубочек. В любом случае, вряд ли подобные вещи могут быть полезными для ребёнка и Брок крайне надеялся, что врач сможет убедить в этом Роджерса. В конце концов, тот трясся над ребёнком практически так же.
Это возмущало и, возможно, немного пугало, но по крайней мере, Брок надеялся, что это обеспечит им хоть какую-то безопасность. Рамлоу предпочитал думать, что выход есть всегда и даже несмотря на то, что пока он его не видел, хрена с два он просто так сдастся.
Немного погодя в комнату вкатилась вездесущая тележка. На этот раз на ней громоздились различные книги даже парочка блокнотов с ручками. Кроме того там был телефон. К сожалению, выхода в сеть на нём не было, но зато там была говорилка. Ну и куча дисков, естественно.
Рамлоу тяжело вздохнул. Глупо было надеется, что его подпустят к оружию или хотя бы к тренировкам. Книги с фильмами всё ещё казались пустой тратой времени, но просто так валяться в постели было невыносимо. И тогда он открыл для себя мир сериалов.
В большинстве своём этот мир был удивительно наивным, и Рамлоу постоянно видел невероятные для реальности действия. Впрочем, отвлекало это действительно на отлично.
Естественно, на следующий день к нему зашёл всё тот же врач, донельзя удивлённый.
— Ваши анализы безупречны. На самом деле, они лучше, чем последние результаты, — врач смотрел с недоумением.
Впрочем, несмотря на это, диету и разрешённый комплекс упражнений они всё равно составили.
— Мистер Роджерс заявил, что сделать УЗИ вам необходимо именно в этом помещении, — по взгляду доктора становилось понятным, что именно он думает о капризах. Сам же Брок прекрасно понимал перестраховщика, даже учитывая то, что самому ему всё это крайне не нравилось.
Таким образом, ещё через несколько дней, Брок Рамлоу получил первую фотографию своего ребёнка. Доктор терпеливо рассказывал, где ножки, где ручки, а так же то, что на данном сроке пол узнать ещё не представляется возможным.
И вот теперь, чтобы Роджерс там о нём не думал, Брок не смог бы навредить своему ребёнку. Это было на грани помешательства, но подобные инстинкты всегда были именно такими.
Роджерс теперь заходил крайне редко, в основном, на пару минут по вечерам, лишь бы убедиться, что с пленником всё в порядке. Не то, чтобы это было ожидаемым поведением для такого как Роджерс.
Тем временем Брок нервничал всё больше. Настоящим подвигом стал сон. Зато он окончательно сроднился с коллекцией фильмов. Ему до безумия не хватало тепла. Глупое тело совершенно не слушало разум, кажется, в каждую минуту ожидая появления проклятого солдата.
Но тот на горизонте появляться не спешил, а Броку становилось всё хуже. Единственным светлым моментом четвёртого месяца стали толчки. Это кое-как уберегало от чувства одиночества. Но, в конце концов, ухудшающееся состояние заметил и врач, сделал ещё парочку анализов и заявил:
— В обычном случае, отсутствие второго родителя ощущается, но это можно пережить достаточно спокойно. Вас же это убивает, — врач развёл руками, будто бы сам был не мало удивлён результатами собственных исследований, а сумашедше-гормрнизированная часть Брока, приготовилась закатить некрасивую истерику.
К счастью, врач во время это заметил и успел пообещать, что выход найдётся. Иногда Броку становилось обидно, да чего же его половина была доверчивой. После обнадёживающих слов рыдать резко расхотелось, так же как и думать о причинах, приведших его к столь постыдному поведению.
И врач проблему-то решил. Только вот после этого, Броку резко захотелось лишить его жизни.
Когда в комнату вошёл Роджерс, Брок насторожился. В последнее время тот приходил в одно и то же время и что заставило его прийти куда позже, Брок не представлял. На лице кэпа была написана злость пополам с решимостью, что заставило Брока отползти поближе к краю кровати.
Сейчас Роджерс давил намного сильнее, так что хотелось немедленно сбежать куда-нибудь подальше. Только вот выхода не было. Тем временем Роджерс успел подойти вплотную, и запрокинуть его голову, ухватив пальцами за подбородок.
Метка, паникой пронеслось в мозгу. Единственное, что кэп может разглядывать столь внимательно. Единственное, чего Брок не понимал, так это появившегося в голубых глазах презрения. Кажется, Роджерс сходил с ума с тем же успехом.
— Раздевайся, — бросил жёстко, не оставляя выбора. Не помогало ничего, Брок буквально перестал контролировать собственное тело. Он был в ужасе. Всё это было слишком. Рамлоу разделся и приготовился сбежать в душевую, как только воля куда более сильного противника отпустила его.
Ничего не вышло. Роджерс перехватил слишком быстро. Заглянул в лицо и скривился.
— Грёбанная блядь, — прошипел, ввергая Брока в тихий ужас. Никто и никогда не видел Роджерса ругающимся. Что же, видимо Рамлоу предполагался в качестве добровольца. Только вот, течки в ближайшее время не предвиделось, а Роджерс вызывал лишь одно желание — сбежать куда подальше. А ведь намерения у кэпа были самые однозначные.
Брок даже задёргался, надеясь, что псих внезапно одумается и свалит восвояси. И вновь провал.
В голове Брока, подселившаяся туда омега орала благим матом и изо всех сил старалась вырваться. К сожалению, пальцы, вымазанные в чём-то склизком, это не остановило. Во всём этом присутствовала ещё какая-то странность. Это было…
К чёрту, на ублюдке были медицинские перчатки. Брок завыдирался с удвоенными силами.
— Успокойся, — взбешённый Роджерс, вложил в приказ ещё больше силы, чем раньше, так что Брок замер каменным истуканчиком.
Он попробовал не обращать на кэпа внимания, но это была стратегия, заранее обречённая на провал. Слишком уж мерзким было происходящее. Тем временем пальцев стало уже три, что причиняло лишь больший дискомфорт. Омега умоляла сдастся и увлечённо порыдать, но Брок сдерживался из последних сил.
Когда в задницу начал протискиваться член, Брок всё же не сдержал позорного скулежа. Роджерс двигался совершенно по-машинному, абсолютно не заботясь о партнёре. Рамлоу же стоял на коленях, изо всех сил стараясь, чтобы не подломились руки. На живот он падать не желал категорически. И да, говнюк был в презервативе.
Когда сил не осталось, поддерживал его уже сам Роджерс.
Почувствовав зубы на своей шее, Рамлоу растерялся. В теории, несколько альф могли оставить на омеге свои метки, но Брок о таком ещё не слышал. Он всё ещё надеялся, что всё обойдётся, но именно в этот момент зубы сжались, оставляя отпечаток на другой стороне шеи.
Затем Роджерс наконец-то вышел, выбросил презерватив, затолкал Брока в душевую, перестелил кровать, сам залез под воду и утянул Брока под одеяло.
Брок очень надеялся, что Стив уйдёт, но тот улёгся позади него, положив свою руку Броку на живот. Малыш радостно пихнулся.
Брок ощущал, что сходит с ума, его всё больше накрывала бездна отчаяния, шипение Роджерса всё ещё стояло в его голове, и он знал, что не должен реагировать подобным образом, но просто не мог сопротивляться.
А теперь гад дотрагивается до его ребёнка. Брок дрожал от ярости, скидывая ладонь. Впочем, ему это опять ничем не помогло. Наглая рука вернулась, подкреплённая вербальным приказом лежать смирно.
Но самое странное заключалось немного в другом. За диким бешенством пополам с отчаянием, Брока подстерегал долгожданный покой. Как бы он не старался убедить себя в опасности, лежащего позади него мужчины, тело не слушалось.
Теперь, когда на его шее была метка, подсознательно Роджерс начал восприниматься как защитник. Мозг Брока подсказывал ему реальное положение вещей, но между тем, он всё же ухитрился спокойно заснуть, впервые за столько дней.