Как приручить кентавра 3 (Проделки Весты Луноликой)

Глава 4

– Убирайся! – услышала я, уплывая опять во тьму.

В следующий раз я пришла в себя, когда меня тормошили.

– Не смей умирать! Только не тогда, когда я обрел тебя. Я не позволю тебе, слышишь!

Открыв глаза, увидела осунувшееся лицо Крона.

– Рия... девочка моя! – с облегчением и надеждой выдохнул он.

Чувствовала я себя примерно так, как при его воздействии, но и немного иначе. Чувств не было, ощущала себя пустой скорлупой. Глаза затуманились.

– Не плачь, все прошло, – вытер он мне слезы. – Прости... Обещаю, теперь все будет хорошо...

Я же плакала, ощутив разочарование, что еще жива. Чувствовала себя огоньком догорающей свечи. Что мерцает, но все никак не погаснет. За что цепляешься, глупый?

– Рия! – Голос звучал надломленно.

Он взял меня на руки и сжал в объятиях, сев на кровать. Я полулежала на его коленях. Отметила, что на мне рубашка до пят и мы в его покоях. Не то чтобы меня это заботило. Мне теперь было все равно, что со мной. Закрыла глаза, желая ускользнуть и опять провалиться во тьму. Оказывается тьма – это совсем не страшно. Тебя просто нет, и ты ничего не чувствуешь.

– Рия, не смей! – встряхнул меня он, не давая уплыть. – Открой глаза!

В голосе было столько силы, власти и беспокойства, что они сами собой открылись.

– Умница, – облегченно произнес он. Встав, куда-то меня понес. Мы вышли на балкон. – Девочка, ты будешь жить! – И мы рухнули в пропасть.

Страха не было. Я ждала приближения земли, так как в ней было мое спасение. К сожалению, у самой земли он меня поймал и погасил силу падения.

– Девочка, давай! Ты должна! – настойчиво тормошил меня он. – Выпусти крылья!

Мы снова поднялись и упали. Я чувствовала себя сломанной куклой, у которой кончился завод. Во время падения мое сознание снова померкло.

– Должен быть выход! – твердил Крон целителю. Глаза горели от недосыпа. Он не мог позволить себе заснуть. Казалось, именно его настойчивость и упрямство раз за разом вырывают из лап тьмы его Кьяри. Страх сжимал сердце. С каждым разом она слабела все больше, и взгляд становился менее осмысленным. Если бы можно было вернуть все назад...