Связанные прошлым

Третий звонок.

С прихода Либерализма прошло три дня. Немец был как на иголках. Никого, кто мог бы сойти за русскую так и не нашли. Тело девушки было не похожим на других из за крыльев.
Из за того что кость от оторванных крыльев должна торчать из спины, Нацизму пришлось потрудиться. В конечном итоге он смог найти кого-то, телосложением, похожего на Коммунизм.
Немцу пришлось несколько дней издеваться над новой пленницей, чтобы её тело соответствовало заказу. Он несколько дней не появлялся в комнате в которую перевёл русскую на постоянное житьё. Революционерша сначала старалась скрыть, то что ей зверски скучно, но чем ближе был день когда арийцу придётся отдать заказ американцу, тем больше Нацизм проводил время в подвале с незнакомкой, стараясь довести её тело до идеала. Дни медленно шли своим чередом. Они не отличались друг от друга. Коммунизм коротала время либо за книгой на русском языке, которую она, к своему удивлению, нашла в шкафу, либо спала, укутавшись в свои мягкие крылья.
Настал роковой день. День, когда революционерша должна быть мертва и отдана американцу.
Русская мирно спала, пока её грёзы не прервало нежное лёгкое прикосновение. Холодные руки коснулись щеки девушки, за прикосновением последовал тяжёлый вздох. Коммунизм приоткрыла глаза. Рядом с ней сидел Нацизм в чёрной парадной форме, его глаза были закрыты. Парень молился. Молился чтобы правда не открылась, чтобы русская осталась в безопасности.
Революционерша уткнулась носом в живот арийцу, обняв его.
- Они придут сегодня? - с надеждой на отрицательный ответ спросила Коммунизм.
- Да.- холодно и кратко ответил нацист.
- Что будем делать?
- У меня есть план.
- Какой?
- Неважно. Я запру тебя здесь, в комнате. Отсюда ни шагу. Я не хочу чтобы ты пострадала.
- А если кто то зайдёт?
- Никто не зайдёт, Комми, обещаю.
Русская замялась. Мысли не хотели собираться, а голова гудела от волнения. Коммунизм сильнее обняла немца. Нацизм пересадил девушку к себе на колени, нежно поглаживая по спине.
"Я не дам тебя забрать. Ты принадлежишь мне. Независимо от того что произошло в прошлом. Они получат, что хотят, но не тебя."
Ариец снова и снова повторял эти слова, так будто это какое то заклинание, будто он заговаривает русскую.
Напряжение росло с каждой минутой. Скоро начнётся спектакль, но на сцене лишь один теперь неуверенный в своём мастерстве актёр и поддельный труп той, что заставляет его сердце трепетать от нежнейших чувств. Часы тикали, неумолимо приближая час начала постановки.
Коммунизм от нервов расправила крылья. Она вслушивалась в дыхание, тиканье часов, шарканье солдатских сапогов в коридоре. Всё будто замерло. Русская посмотрела на напряжённого нациста. Глаза Нацизма бегали по комнате. Он пытался успокоиться, революционерша тяжело вздохнула и впилась своими губами в губы арийца. Парень вздрогнул, но затем резко повалил девушку на кровать, надвиснув над ней.
Коммунизм отцепилась, немец недовольно рыкнул и припал к шее девушки, облизывая её, кусая и спускаясь ниже к ключицам. Русская простонала, выгнувшись в спине, а немец хищно улыбнулся, водя руками по телу девушки.
Революционерша поёрзала, смущаясь и краснея. Нацизм лишь усмехнулся и лёг рядом с девушкой, прижав её к себе.
Они лежали так до тех пор, пока не раздался стук в дверь, означающий что спектакль начался.