Как хочешь, но здесь больше негде спать. Что, если я пообещаю оставаться на своей половине?
— Я знаю, как долго это будет продолжаться, — проворчала она, оглядывая тесную комнату, большую часть которой занимали книжные шкафы. Похоже, у нее действительно не было выбора.
Самир расстегнул ремень и начал снимать рубашку. Бросив ее на стул, он повернулся лицом к Камиле. Она с трудом могла отвести взгляд от его мускулистой груди.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Раздеваюсь. Не могу же я спать в одежде, в которой завтра пойду в церковь.
— Готова поспорить, что ты никогда в жизни не ходил в церковь в спортивной рубашке.
— Твоя мама сказала, что все нормально.
-Ты же прекрасно знаешь, что делаешь это лишь для того, чтобы позлить меня, — сказала Камила. В его глазах плясали огоньки веселья. Он расстегнул молнию на слаксах.
— Не смей раздеваться.
Едва удерживаясь от смеха, Самир оглядел ее с головы до ног.
— Не хочешь ли ты снять с себя одежду, чтобы она выглядела презентабельно в церкви?
— Я не стану раздеваться и не лягу с тобой в постель. — бросила Камила, когда Самир принялся
снимать брюки. С каждым снятым им предметом одежды ее сердце билось все чаще.
-Боишься? — мягко спросил он. — Боишься того, что я сейчас сделаю? Или боишься того, что сделаешь ты сама, Кам? — добавил он хриплым голосом и повесил брюки на стул. Его черные трусы оставляли мало пространства для воображения, и у Камилы пересохло во рту. В комнате было прохладно, но ее бросило в жар.
— Самир, ты прекрасно знаешь, что делаешь, - тихо произнесла она. Самир стоял к ней спиной, и ее взгляд скользнул по его широким плечам, узкой талии, упругим ягодицам и длинным мускулистым ногам. На лодыжке у него красовались два больших синяка, и она предположила, что он получил их, играя в футбол.
— Для тебя имеет значение, с какой стороны спать?— усмехнулся он.
КАмила сжала руки в кулаки.
— Нет, черт побери! — отрезала она, отчаянно пытаясь понять, что ей делать дальше.
Она слышала, как под САМиром заскрипел матрац, и постаралась не думать о том, как он вытягивает свои длинные мускулистые ноги.
— Я забыл о преимуществах маленькой кровати, — сказал он.
Повернувшись, Камила вышла из комнаты и отправилась к матери за ночной рубашкой. Не увидев полоски света под дверью родительской спальни, она разочарованно вздохнула и отправилась обыскивать пустые комнаты. Как назло, одежды там не оказалось. Тогда она сняла простыню с кровати в одной из комнат и, раздевшись, завернулась в нее. Затем с тоской посмотрела на пустую кровать. Но ей не хотелось, чтобы родители задавали ей вопросы, поэтому она неохотно вернулась в свою спальню.
Самир лежал на постели, накрыв ноги простыней и заложив руки за голову. При виде Камилы его губы растянулись в улыбке.
— Я уж думал, ты решила оставить меня на ночь. Рад, что ты все-таки предпочла мою компанию одиночеству.
— Перестань на меня таращиться. Я вернулась сюда только потому, что не хочу, чтобы мои родители переживали за наш брак. Это им еще предстоит, — мрачно добавила она, выключая бра.
— Как я могу на тебя не таращиться, когда ты так соблазнительно выглядишь?
-Ты не мог бы натянуть простыню немного повыше? В комнате не жарко.
—ты прекрасно выглядишь, дорогая, — протянул он, переворачиваясь на бок. — Я весь горю, и причина этому ты. Температура в этой спальне как в тропиках.
Сердито посмотрев на него, Камила легла на кровать и накрылась одеялом.
-Ты вспотеешь, дорогая, — произнес он низким бархатным голосом. — Ты замоталась, как мумия. Если тебе станет ночью жарко и ты снимешь с себя простыню, не вини меня.
Матрац заскрипел, и Камила оглянулась через плечо.
— Что ты делаешь?
— Просто переворачиваюсь, — ответил он. — Не беспокойся, ты все равно накрыта до подбородка.
— Оставайся на своей половине и держи руки подальше от меня, — процедила она сквозь зубы.
Его глаза потемнели от желания.
— Я попытаюсь, но до сегодняшнего дня я привык спать в обнимку.Если ты это сделаешь, я отодвинусь. Просто не делай этого, пока не спишь, — ответила она, не понимая, зачем вообще с ним разговаривает. Все равно Самир сделает все по-своему.
— Я и не собираюсь. Жаль, что ты на меня обижена. Мои мышцы так болят, что им не помешал бы хороший массаж.
Повернувшись, Камила ошеломленно уставилась на мужа.
— Ты говоришь правду? — спросила она, вспомнив про синяки, которые заметила ранее.
— Дорогая, у меня все болит от шеи до пальцев ног. Особенно нижняя часть спины. Этот Шамиль невысокий, но мощный, как товарный поезд. Он меня измотал, не говоря уже обостальных.
Камила закусила губу. Она не могла верить на слово Самиру, но в то же время нельзя было исключать, что он говорил правду. Ее охватило чувство вины, потому что футбольные тренировки были ее идеей. Она не предполагала, что мальчики будут так грубо с ним играть. Посмотрев на его обнаженные плечи, она заметила еще один синяк.
— Мне и в голову не приходило, что они могут сделать тебе больно. Я поговорю с ними.
Самир ухмыльнулся.
-Дорогая, не надо. Я сам с ними поговорю, - возразил он. - Как ты думаешь, у твоих родителей есть болеутоляющее?
-Оно, наверное, у них в ванной, но туда можно попасть только через их спальню.
Камила не помнила, чтобы Самир принимал какие-то лекарства. С одной стороны, он заслужил, чтобы его немного проучили, с другой - ей было его жаль. Приподнявшись, она пристально посмотрела на него.
В мягком вечернем свете его губы выглядели такими заманчивыми. Камила слышала свое дыхание.
-Ты говоришь правду или опять врешь?
-Клянусь, мне действительно больно, но уверяю тебя, что выживу, так что можешь спать спокойно.
Скользнув взглядом по его телу, она увидела еще один синяк на плече и длинную царапину на руке.
-Ладно, Самир, я сделаю тебе массаж, но, если ты снова лжешь, тебе не поздоровится.
-Хвала Всевышнему, - довольно произнес он, и Камила снова засомневалась. Посмотрев на его спину, она глубоко вдохнула.
-Где у тебя болит?
