Мистер Дилюк

Что тут писать???

Эфир — оптимист. Хоть тучи, хоть солнце, хоть жара, хоть ливень и град— ему всё равно, он бежит помогать людям, даже малознакомым. Любой день доставляет ему неподдельные радость и счастье, заставляя улыбаться во все тридцать два. Янтарные глаза горят огнём, а в них пляшет с десяток чертей.

— «А ещё он скоро уйдёт. Уйдёт, как только найдёт свою сестру», — думает Дилюк. Эти мысли прочно закрепляются в черепной коробке, не давая от них отвлечься или отвязаться, оборвать или обрезать, как что-то назойливое.

Дилюк склоняет голову к плечу и выпивает бокал за бокалом, отравляет собственный организм в считанные секунды. Мужчина горько плачет где-то внутри собственной почерневшей души. Он продолжает любить, продолжать цепляться за образы — подобное не помогает.

Дилюк знает, что его вино хорошее, но в этот день убеждается больше. Нет, Дилюк не пьяница, да и вообще, он бы лучше выпил стакан вишнёвого сока, чем алкоголь. Но сегодня не такой день, точнее вечер: яркая алая полоса заката виднелась у горизонта. Темно-розовые, бордовые, янтарные краски плавились и растекались по небу, задевая пушистые облака.

Дилюк устало прикрыл глаза, глубоко вздохнул, но прийти в себя не смог. Янтарь —любимый цвет Дилюка, начиная с этого вечера.

В окно постучались. Коротко, несмело, будто боясь передумать. Дилюк провёл рукой по волосам, чуть приглаживая их, и раздвинул шторы.
В окне приветливо, слегка скромно, улыбался он. Тот кого Дилюк хотел бы видеть в последнюю очередь. Даже если приперся бы Кэйя, мужчина не был так раздражён. Но почему именно в тот момент, когда Дилюку захотелось утопить свои чувства в бокале вина?

Эфир за стеклом махнул рукой в знак приветствия и кивнул. Дилюк выдохнул, но окно все же открыл.

— Здравствуйте, мистер Дилюк! Я не поздно? Хотел доложить, что я справился с Хиличурлами, про которых Вы говорили! Они и вправду решили разбить лагерь недалеко от винокурни! — Эфир радостно тараторил. У него сегодня хорошее настроение, как всегда.

Дилюк улыбнулся. Эфир был словно лучик солнца. Его глаза радостно блестели, закат отражался, переливался бликами на его лице и длинных светлых волосах. Коса растрепалась во время боя, да и от самого мальчишки попахивало потом и пылью. Дилюк вдыхает этот запах, тонет в нем и чувствует себя счастливым, однако вздохнуть полностью не получается, словно в грудь запихали металлическую пластину, перекрывающую путь к кислороду. Но Дилюку достаточно лишь смотреть на веселую улыбку мальчишки, рассчитывающего на похвалу и награду за выполненное задание.

Эфир же подмечает, что что-то не так. Анализирует и прямо и серьезно выдает:

— Я не вовремя? Простите, если помешал, — он кивает в сторону полупустой бутылки вина.

— Нет, ничего! Присоединишься? Тебе же есть восемнадцать? — Дилюк решил рискнуть.

— Насмешили! То есть вы, мистер Дилюк, отправляли меня рубить монстров, не зная мой возраст? — Эфир рассмеялся, перелезая через подоконник, держась за плечо Дилюка. У того аж мурашки по коже прошли. — Конечно мне есть восемнадцать!

Дилюк хмыкает, стараясь не обращать внимание на руку, лежащую у него на плече. У него аккуратные тонкие запястья, длинные изящные аристократичные пальцы, будто бы не держащие в руках меч. Дилюку хочется целовать эти тонкие пальчики, облизать или хотя бы прикоснуться к ним щекой.

— А за что пьём? — блондин весело щурит глаза, снова улыбается, а на щеках появляются ямочки. У Дилюка чуть сердце не останавливается.

— Ты красивый, — говорит Дилюк моментально, не успев обдумать мысль.

— Что?

Дилюк совершенно непринуждённо повторяет:

— Ты красивый, — это звучит как константа, как неопровержимый факт.

Эфир слегка завис, Дилюк даже слышал, как крутятся шестеренки в его голове. Мальчишка не знает, что ответить на это, поэтому выдаёт смущенно:

— Вы тоже мне нравитесь, мистер Дилюк.

Дилюк... молчит, да, именно, молчит — ему нечего сказать, пока Эфир выглядит столь мило. Его щеки покрылись ярким пунцовым румянцем, что на бледной коже выглядит больше как аллергия, а глаза смотрят в пол.

Дилюк целует аккуратно-аккуратно, будто бы боится навредить.
А Эфир ласковый и теплый, словно кот, льнет ближе. И губы у него сладкие-сладкие-сладкие, с шоколадными крошками в уголках, как будто он с десяток печенья перед этим съел.

Дилюк шепчет:

— Люблю.

— И я вас, мистер Дилюк! — следует незамедлительный ответ.

— И долго ты ко мне на «Вы» обращаться будешь?

— Сколько пожелаешь, Дилюк.