В середине октября мои коньячно-медовые уже отрастут до уровня плеч, упадут на лицо кривыми завитками, впитают влагу из воздуха. Они всё ещё будут хранить в себе следы того, как в июне были грубо обрезаны тупыми ножницами, а в августе выжжены дешёвой краской. Они цветом точно листья каштанов, которые растут трёхрядными аллеями возле моего дома. Оттенки оранжевого\красного\коричневого вновь утомят, и я подумаю о том, чтобы выкрасить волосы в пюсовый или же пшенично-жёлтый... И конечно же я не решусь на это. 
Растворимый кофе обожжёт через тонкий картон озябшие пальцы. Пойло отвратительное, но отвлечься на него выйдет всяко лучше, чем выдавить из себя на выбеленную бумагу жалкие пять тысяч слов. 
Очередная красивая история, которая могла бы зародиться на красных полях блокнота, окажется смятой и выброшенной, залитой кофе и исчерченной чёрной ручкой. И, видимо, туда ей и дорога.