Сегодня ночью возникло безудержное желание написать ей.
Мы пропали без вести у всех на виду, на ухабистом распутье старого города. Когда Венера родилась под цветущей вишней, Анне исполнилось семнадцать.
Ее длинные волосы стекали с плеч золотистым водопадом и я отчаянно старался не смотреть на грудь, израненную осколками разбитых обещаний. Один раз все-таки не сдержался, но шрамов не увидел.
Она внимательно изучала мои глаза, надеясь уловить обратный сигнал, и во взгляде ее читалась бесконечная смелость. Смелость полюбить еще кого-то, кроме себя.
Чтобы скрыть печальную улыбку, ей пришлось обнять меня. Она снова одолжила у здравого смысла щепотку наивности, чтобы мы могли взяться за руки и уверенно пойти вперед. Белое платье в один миг стало красным, но Анна отважно продолжала улыбаться. В ее груди было слишком много жизни, чтобы не поделиться ею с тем, кто так отчаянно не хотел на нее смотреть.
На утро я схватил телефон и хотел было написать, что буду ждать ровно в семь, на старом месте. Но потом вспомнил, что вишня отцвела двадцать лет назад.
